Очерк 13. В Смутное время.

Очерк 13. В Смутное время.

- Польско-шведская интервенция.

- «Тихвинское сидение».

- Партизанская война и «литовское разорение».

- Столбовский мирный договор.

- Легенды Смутного времени.

Польско-шведская интервенция.

Начало XVII века характеризовалось для России внутренней Смутой и польско-шведской интервенцией.   В первые годы Смуты (1604-1608 гг.) Новгородская земля вместе с Тихвинским краем оставалась на периферии событий. В Москве сменялись царские династии, а Северо-Запад оставался спокойным. В 1605 году Тихвинский монастырь получает от Лжедмитрия I жалованную грамоту, подтверждающую и расширяющую его права феодального вотчинника на земли и крестьян. После гибели самозванца новый царь Василий Шуйский в 1607 году специальной грамотой подтверждает незыблемость всех прежних царских пожалований Тихвинскому Большому монастырю.

В период правления царя Василия Шуйского новгородские помещики смогли удержать крестьян от выступлений против феодального гнёта. Некоторые из обонежских помещиков были призваны  для подавления восстания И.И. Болотникова. Об этом свидетельствует грамота от 19 августа 1609 года из Поместного приказа в Новгород об отделе поместья Василию Ивановичу Змееву в Нагорной половине Обонежской пятины за участие в подавлении восстания. Ему были выделены дополнительные земли из поместья Назимова Никиты Григорьевича, которого «…  убили на нашей службе под Тулою, а после его осталась жена его да сын Якушко, да три дочери девки. И жена деи его зговорила замуж за новгородца сына боярского за Лазаря Одадурова, а сына деи ево, Якушка, не стало.»[1]

Царь Василий Иванович Шуйский стремился заручиться поддержкой Швеции в борьбе с польской интервенцией. 28 февраля 1609 года его послы заключили Выборгский договор, согласно которому шведский король обязался выставить вспомогательный военный отряд в распоряжение царя, а за это Шуйский уступал город Корелу с уездом. Главный соперник за московский трон царя Василия Шуйского, самозванец Лжедмитрий II прослышав о переговорах со шведами, направил из Тушина в Новгород отряд под командованием полковника Кернозицкого. Основу отряда составляли запорожские казаки. По дороге из Тушино к Новгороду они заняли и разграбили Торжок и Тверь, а затем подошли к Новгороду и стали лагерем у Хутынского монастыря.

Спасли новгородцев тихвинцы во главе с воеводою Степаном Горихвостовым. Последнему быстро удалось собрать рать из тихвинских дворян и «даточных людей» из числа крестьян в количестве 1000 человек. Отряд тихвинцев двинулся к Новгороду и встал в селе Грузине на реке Волхове. Здесь Горихвостов стал поджидать подкрепление из ратных людей, собравшихся в заонежских погостах во главе с Евсевием Рязановым. В сторону Хутынского монастыря была выслана разведка. Неудачные вояки из крестьян попались в плен к казакам Кернозицкого и при пытке показали, что в Грузино пришло ратных людей множество, а за ними идёт ещё большая сила. Воинство Кернозицкого, перепуганное данным известием, срочно отступило от Новгорода.[2]

Всё это произошло до 14 апреля 1609 года, когда к Новгороду подошел шведский корпус во главе с Якобом Делагарди, составленный из профессиональных наемников немцев, финнов, французов, голландцев. В нём насчитывалось свыше 3 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы. Правительство Василия Шуйского обязывалось оплачивать им ежемесячное жалование в 32 000 рублей. В дальнейшем корпус Делагарди вместе с войском Скопина-Шуйского, в состав которого были включены тихвинские помещики, проследовал в Москву, а затем участвовал в неудачном сражении с поляками 24 июня 1610 года под Клушиным. Часть наемников перешла на сторону поляков, а Якоб Делагарди с остальным воинством вернулся в новгородские пределы. Царь Василий Шуйский был низвергнут с престола, платить наемникам шведам было некому, и Якоб Делагарди не дожидаясь инструкций от шведского короля Карла IX, осадил Корелу и Ивангород и взял Ладогу.

Шведское правительство короля Карла IX поддержало действия Якоба Делагарди и воспользовалось Выборгским договором от 28 февраля 1609 года для вмешательства в дела России. Шведы вынашивали планы отделения новгородских земель от России, и объединения Швеции и Новгородского вассального государства под единой короной шведского короля. К тому же усилившаяся польская интервенция в Россию торопила шведов, находившихся в состоянии войны с Польшей.

В 1610 году Тихвинский край подвергся разорению со стороны польско-литовских отрядов. Один из этих отрядов занял Тихвин и отнял у монастыря наличные деньги и остатки казны разоренного шведами Валаамского монастыря,  монахи которого были переселены в тихвинские монастыри. Позднее в Тихвин был направлен отряд новгородских служилых людей к которым было направлено обращение главы новгородской епархии  митрополита Исидора: "…Идти им <ратным людям> на богоотступников на полских и на литовских и на русских воровских людей, на тех, которые полские и литовские и русские воровские люди в Обонежской пятине монастырь Пречистые Богородицы Тихвинские и иные монастыри выграбили, и у чюдотворного образа пречистые Богородицы и у иных у многих образов оклад обобрали, и монастыри разорили, и посад Тихвинской выжгли, и Тихвинского игумена Иосифа и старцов и слуг и иных многих людей неповинных с монастыри предали, а иных в полон поимали, и ныне воюют и разоряют многие места до основанья"[3]. Польско-литовские шайки долго свирепствовали в Тихвинском крае; затем оттесненные шведами в Олонецкий край, они разорили Ошту, Вытегру и Белозерье.

В Новгородской земле шведы встретили вооруженное сопротивление со стороны русского населения. После того как в  августе 1610 года шведские войска овладели Ладогой,  отряды новгородцев разбили шведов в устье р. Волхова, а затем осадили Ладогу. В боях за Ладогу участвуют обонежские дворяне, среди них боярский сын Роман Неелов, имеющий поместья в Нагорной половине Обонежской пятины. Он возглавил отряд из 40 стрельцов, базирующий на его поместья, расположенные ближе к Ладоге. В боях под Ладогой приняли участие «даточные люди» Нагорного Обонежья  и «служки» Тихвинского Большого монастыря, собранные по указанию новгородского воеводы Салтыкова дворянином Криком Степановичем Ефимьевым. Не имеющие военного опыта монастырские «служки» погибли в первых же боях со шведами[4]. Ценой величайшего напряжения сил новгородцы добились успеха. В феврале 1611 года шведский гарнизон в Ладоге сдался.

В это же время войска Якоба Делагарди сделали попытку взять крепость Орешек, но и здесь потерпели неудачу. Перегруппировав свои силы, Якоб Делагарди с войском направился после весенней распутицы к Новгороду Великому и в июне 1611 года встал лагерем у Хутынского монастыря.

Новгородцы вступили в переговоры со шведским командованием, но они вскоре зашли в тупик, и Делагарди решил взять Новгород штурмом, чтобы заставить новгородцев принять его условия. Беспечность новгородцев, а часть из них даже ездила в шведский лагерь для торговли и снабжала их хлебом и другими припасами; прямая измена, ибо для шведов были открыты холопом Ивашкой Швалем Чудинцевы ворота, привели к удачному штурму города шведами. 17 июля 1611 г. шведы вошли в Новгородский кремль.

После недельных переговоров с Якобом Делагарди новгородского воеводы Ивана Никитича Одоевского и митрополита Исидора 25 июля 1611 г. был заключён договор от имени Великого Новгорода и шведского короля. В содержание договора, кроме подтверждения условий Тявзинского мира 1595 года и Выборгского договора 1609 года, были внесены следующие условия. Шведский король признавался покровителем России, и предусматривалось избрание одного из его сыновей великим князем Новгородского государства, а также Московского и Владимирского государств, если они захотят присоединиться к Новгороду.

До прибытия шведского принца в Новгород управление всей Новгородской землёю производилось совместно Якобом Делагарди, митрополитом Исидором и воеводой И.Н. Одоевским при полном всевластии шведов.[5] Фактически Новгородская земля перешла под власть шведов и порвала с земским освободительным движением – первым ополчением Д. Заруцкого, Д. Трубецкого и А. Ляпунова, распавшимся летом 1611 года, и вторым ополчением во главе с К. Мининым и Д. Пожарским, созданным осенью 1611 года.

Новгородское правительство предоставило шведам возможность оккупации всех новгородских земель. Отряд шведов в количестве 120 человек во главе с Лакумбом прибыл в Тихвин и расположился за стенами Большого Тихвинского Успенского мужского монастыря, превращённого в крепость. Вместе со шведами в Тихвин прибыли также ратные люди от новгородского правительства. Этот небольшой отряд возглавлял воевода Андрей Трусов. В составе отряда в основном были мелкопоместные дворяне из окрестных тихвинских земель со своими немногочисленными слугами-холопами. Русский военный отряд в Тихвине также подчинялся шведу Лакумбу.[6]  Тихвинцы были вынуждены целовать крест и присягнуть  сыну шведского короля, как своему будущему государю.

Швеция в этот период вела войны с Данией и Польшей. Не имея достаточно сил, Якоб Делагарди вёл осторожные длительные переговоры с новгородцами о призвании нового шведского короля Густава II Адольфа на русский престол. Новгородцы не соглашались и предложили престол младшему брату короля – Карлу Филиппу. В декабре 1611 года в Швецию было направлено новгородское посольство, в составе которого были и представители от Обонежской пятины дьяк Третьяк Копнин, имевший поместье в Воскресенском Лученском погосте, дворянин Гордей Судаков и переводчик Лука Захарович Баранов.[7]

Переговоры затягивались. Якоб Делагарди, получив подкрепления после подписания перемирия с Польшей, принудил сдаться упорно сопротивлявшихся шведам русские гарнизоны Копорья (18 июня 1612 г.), Гдова и Ивангорода (13 декабря 1612 г.).

 Новгородское правительство Делагарди-Одоевского стало раздавать поместья в новгородских землях шведским выходцам. В 1612 году в Воскресенском погосте на реке Сяси поместье получает переводчик швед Анцы (Ганс) Брякилев.

Тихвинцев обязали собирать и поставлять продовольствие и фураж для шведских войск, находящихся не только в Тихвине, но и в Ладоге. Это вызвало скрытый протест крестьян, посадского населения и руководителей Тихвинского Большого монастыря. Поэтому, когда направленный в Тихвин боярский сын Роман Неелов наложил запрет в Тихвинской округе (Нагорной половине Обонежской пятины) на поставки корма шведам в Ладогу, тихвинцы с радостью его поддержали. За данное самоуправство Р. Неелов лишился своего поместья, а 3 апреля 1612 года в Тихвин была направлена грамота новгородского воеводы И. Одоевского о том, чтобы жители Нагорной половины Обонежской пятины собирали кормы немецким людям в Ладогу и в Новгород по-прежнему.[8]

Тем временем второе земское ополчение К. Минина и Д. Пожарского, создав в марте 1612 года в Ярославле земское правительство «Совет всей земли» и пополнив свои ряды, двинулось к Москве. 26 октября 1612 года в руки «Совета всей земли» перешёл московский Кремль. На Земском соборе  1613 года после горячих споров было решено избрать на царский престол юного Михаила Федоровича Романова. 21 февраля 1613 года он был провозглашен царем. Несмотря на то, что официальных представителей от Великого Новгорода на Земском соборе 1613 года не было, в заключительном документе об избрании Михаила Романова на царство от представителей Новгорода и его пятин всё же имеются четыре подписи, а другие документы сообщают о девятнадцати представителях из числа священников, горожан и стрельцов.

«Тихвинское сидение».

События, произошедшие в Москве, по-разному были оценены жителями Новгорода и его пятин, включая Тихвин. Ряд новгородских феодалов связывал своё будущее со служением шведской короне, и в переговорах со шведами они лишь добивались большей вассальной независимости. Среди них были представители Тихвина и Нагорного Обонежья. Уже после восстания тихвинцев против шведов, на переговорах в Выборге, куда 9 июля 1613 года прибыл брат короля Карл Филипп в качестве претендента на русский престол, участвуют представители от тихвинского края – Степан Тимофеевич Горихвостов и, в качестве переводчика, Иван Захарович Баранов.[9] Для шведских сторонников в новгородских землях избрание Михаила Романова было просто избранием очередного «московского царика», которых было уже немало в Смутное время.

В тоже время в Тихвине всё большее количество людей тяготится шведским засильем и внимательно следит за действиями правительства Михаила Романова по возрождению Российского государства. В число сторонников Москвы в Тихвине становятся игумен Тихвинского Большого монастыря Онуфрий и воевода Андрей Трусов. Со своей стороны правительство Михаила Романова также решило активизировать свою политику по возращению Великого Новгорода в состав Российского государства.

В марте 1613 года русский отряд, направляющийся в Псков для поддержки псковичан борющихся со шведами, под командованием воевод князя Симеона Васильевича Прозоровского и Леонтия Андреевича Вельяшева-Вельяминова нанес поражение в новгородских землях у села Устрека Бежецкой пятины в 130 км от Тихвина передовому шведскому отряду. Получив об этом известие, тихвинцы на тайной встрече, организованной игуменом Тихвинского Большого монастыря Онуфрием и воеводой Андреем Трусовым, решили поднять восстание против шведов и обратились к С.В. Прозоровскому и Л.А. Вельяминову с просьбой об  оказании им помощи. В данном отряде, находившимся на службе правительства Михаила Романова, численностью 2-3 тысячи человек, помимо дворян и детей боярских находились казачьи станицы атаманов Е. Порошина, Я. Грота, Ф. Бронникова, Н. Маматова, Александра Трусова, В. Булатова, М. Титова и И. Бритвы.[10] Тайную посредническую миссию осуществлял Леонтий Арцыбашев. Царские воеводы Прозоровский и Вельяминов срочно направили в Тихвин отряд из 400 человек под командованием воеводы стряпчего Дмитрия Ефимовича Воейкова. Начало восстания было намечено на 25 мая 1613 года «… во вторник после Духова дня во втором часу дня».[11]

В указанное время, в третий день празднования Троицы, якобы подгулявшие и разбредшие по монастырю и посаду служилые люди и тихвинцы, по сигналу воеводы Андрея Трусова, вдруг протрезвев, набросились на врагов. Застигнутые врасплох шведы не сумели оказать должного сопротивления, и были перебиты. Шведский военачальник Лакумб с несколькими солдатами пытался сопротивляться, засев в «воеводской светлице». Восставшие повернули со стен монастыря «затинные пищали» (пушки) внутрь и открыли огонь по последнему прибежищу шведов. В это время в Тихвин вступил отряд Д. Воейкова. Последний очаг сопротивления шведов был подавлен. Почти двухлетнему владычеству шведов в Тихвине пришёл конец.[12]

Попытка шведов быстро подавить восстание в Тихвине не увенчалась успехом. Силы шведов были ограничены, и Якоб Делагарди приказал шведскому отряду, отступившему после поражения от отряда Прозоровского и Вельяминова при  Устьреке к Белой, находившейся в 100 верстах от Тихвина, двинуться к последнему и атаковать восставших. В свою очередь отряд С. Прозоровского и Л. Вельяминова также направился к Тихвину. Шведы явились под Тихвин первыми и нанесли поражение отрядам А. Трусова и Д. Воейкова, которые укрылись за стенами монастыря. Опомнившись от внезапного нападения шведов, тихвинцы произвели удачную вылазку против шведов. Шведы сожгли монастырский посад, в том числе церкви Спасовскую и Знаменскую, и отступили от Тихвина к селу Грузино на реке Волхов.  24 июня 1613 года в Тихвин вступили отряды С. Прозоровского и Л. Вельяминова. Сборный отряд С. Прозоровского разместился в Введенском женском монастыре, казаки Л. Вельяминова в Успенском Большом мужском монастыре. Приняв командование над всеми отрядами, разместившимися в Тихвине,  С. Прозоровский  принял меры по укреплению тихвинских монастырей.

Восстание в Тихвине вызвало новый подъём освободительного движения против шведской интервенции на Северо-Западе России. Восстали жители Гдова и Порхова. Шведское правительство ответило незамедлительными действиями, имеющими цель удержания новгородских земель под влиянием Швеции. 9 июля 1613 года в Выборг прибыл кандидат на русский престол, брат шведского короля, Карл Филипп со свитой. С ними в течение августа-сентября данного года новгородское посольство вело переговоры о воцарении Карла Филиппа, однако переговоры затянулись и не дали шведам желаемых результатов.

Якоб Делагарди, находившийся в Новгороде и прекрасно разбиравшийся в сложившейся обстановке, ещё до начала переговоров в Выборге убедил шведского короля Густава II Адольфа о направлении к нему мощных подкреплений. Летом 1613 года шведский полковник Якоб Коброн привел в Новгород 500 всадников и 700 пехотинцев. За ним последовали дополнительные силы шведов и наёмников в количестве свыше 5 000 человек. На службу к шведам перешли свыше 2 000 человек из польско-литовского отребья, служивших ранее Лжедмитрию II, в числе которых преобладали «черкасы» (запорожские казаки).

Попытка шведов мобилизовать и поставить себе на службу новгородских помещиков не увенчалась успехом. Призванные новгородские дворяне разбегались со службы по своим имениям, а вскоре большая их часть оказалась в составе московских войск.[13]  Лишь некоторые из них, подобно Ивану Мещерскому, воевали на стороне шведов под Тихвиным.[14]

Сосредоточив в Новгороде значительные силы, Якоб Делагарди решил одним разом покончить с выступлениями русского населения против шведов. Разделив войско на части, он послал мощные шведские отряды на Гдов, Порхов и Тихвин. Шведы быстро добились успеха под Порховым: разбили восставших и заняли крепость. С 18 августа 1613 года шведы также начали осаду Гдова.  Значительные силы шведов под командованием Роберта Моора, а также примкнувшие к ним польско-литовские наёмники в начале августа 1613 года прибыли под Тихвин. В изданной для народного чтения в 1913 году Тихвинским отделением Новгородского общества любителей древностей книге «Шведское разорение и Тихвин» утверждается, что руководил шведским войском, осаждающим Тихвин, заместитель Якоба Делагарди маршал Эверт Горн, и, якобы, для своей ставки под Тихвином он выбрал Николо-Беседный монастырь. Однако эти данные не подтверждаются историческими источниками.

Шведское войско, прибывшее к Тихвину, заняло посад, большей частью сожженный ими в июне, и создало в нем укрепленный лагерь. Произведя разведку, они решили первоначально атаковать слабо укрепленный Введенский женский монастырь, в котором расположился отряд С. Прозоровского.  11 августа 1613 года шведы начали штурм Введенского монастыря. Из-за недостатка времени при использовании немногочисленной осадной артиллерии с целью разрушения укреплений, шведы основной упор сделали на действия петардной роты под командованием Арлина Куртца, надеясь с помощью подрыва петард расчистить путь в Введенский монастырь. Четыре приступа отразил отряд С. Прозоровского, выдерживая натиск врага, но когда шведы узнали от перебежчика о бедственном положении русских, они усилили атаки. 17  августа 1613 года последовал решительный штурм. Профессиональная шведская пехота и наемники, ворвавшиеся в Введенский монастырь, легко расправились с войском С. Прозоровского, уничтожив до 700 человек и захватив 5 знамен.  Часть русских воинов, покинув монастырь, разбежалась по окрестным лесам, а остатки отряда во главе с С. Прозоровским сумели пробиться и укрылись за стенами Большого монастыря. Потери шведов были минимальными, но они потеряли нескольких выдающихся командиров, среди которых были полковник Павел Брути, начальник петардной роты Арлин Куртц и другие. Это обстоятельство, по мнению шведского историка Юхана Видекинда, сыграло пагубную роль в дальнейших действиях шведов в Тихвине.

После взятия Введенского монастыря шведы восстановили его укрепления и перенесли в него свою главную базу. Часть служивших шведам «черкасов» заняла соседние Николо-Беседный, Николо-Боровинский и Антониев Дымский монастыри, образуя внешнюю охранную зону шведского лагеря. Другая часть «черкасов» занялась фуражировкой шведского войска, нещадно грабя и уничтожая население соседних погостов; остальные под руководством шведов вели осадные работы, сооружая батареи и укрепления, ставшие известными у русских под названием Сиверской крепости.  Постепенно шведы блокировали Большой монастырь со всех сторон.

Моральный дух тихвинцев после взятия шведами Введенского монастыря сильно упал. Раздавались голоса о сдаче на милость неприятеля, так как количество защитников Тихвина снизилось с 3 тыс. человек до 2 тыс. человек, и испытывался недостаток боеприпасов и продовольствия для  сдерживания длительной осады. В монастыре также находилось значительное  количество женщин и детей из сожженного посада и окрестных деревень.  К чести С. Прозоровского и других воевод, а также монахов Тихвинского Успенского Большого монастыря пораженческие настроения удалось изжить и духовно укрепить защитников монастыря. Этому способствовало крестное целование воинов и молебны у иконы Тихвинской Богоматери. Была направлена делегация во главе с тихвинским игуменом Онуфрием и воеводами Воейковым и Трусовым за помощью в центр  страны. Руководство над монастырской братией игумен Онуфрий возложил на келаря Иринарха и казначея Александра.

Правительство царя  Михаила Романова, рассчитывая на возвращение новгородских земель в лоно России,  при всех трудностях одновременной борьбы с польской и шведской интервенцией  делало всё возможное для оказания помощи тихвинцам. В начале сентября 1613 года к Тихвину подошёл значительный по численности казачий отряд  Исайи Сунбулова (Сумбулова), встреченный в пути  тихвинским игуменом Онуфрием. Сунбуловцы вначале отбросили «черкас» к Николо-Беседному монастырю, а затем отошли на расстояние 15 верст от Тихвина по Московской дороге и попытались укрепиться, а также дождаться подхода подкреплений. На пути к Тихвину находились отряды В. Неплюева,  Ф.К. Плещеева и других воевод и атаманов.

Шведы вместе с «черкасами», оставив небольшой заслон под стенами Большого монастыря, основными своими силами набросились на русских казаков И. Сунбулова. В ходе боя русские были сброшены в реку Тихвинку  (возможно Рядань, т.к. место боя точно не установлено) и понесли большие потери. Шведы пленили ряд казачьих предводителей, игумена Онуфрия и взяли 22 знамени (хоругви). Предварительно предъявив пленных под стенами монастыря осажденным тихвинцам, шведы отправили их с триумфом в Новгород к  Якобу Делагарди.[15]

Получив очередной отказ о сдаче от защитников монастыря, шведы в ночь на 7 сентября 1613 года начали штурм Тихвина. Штурм был отбит со значительными потерями у шведов и «черкас». Шведское командование, не надеясь на успех немногочисленной осадной артиллерии в разрушении укреплений монастыря, решило провести подкоп под часть монастырских укреплений и взорвать их. Был вырыт подземный ход под Святые ворота и Воротную башню, находившиеся на западной стороне монастыря. Шведы испытывали недостаток в профессиональных саперах, туннель сделали слишком длинным и не обеспечивающим горение пороха на пути к фугасному заряду, и его пришлось бросить. После этого шведы начали сооружать второй подкоп, но об этом узнали защитники монастыря от пленных, взятых во время вылазок. Воевода С. Прозоровский предпринял ряд мер по обнаружению ведущих подкопов и сооружению внутренних укреплений в монастыре.

В это время из монастыря в лагерь неприятеля перебежали два изменника - казак Тяпка и ростовец Мурат Пересветов, которые сообщили о состоянии укреплений монастыря  и истощении запасов продовольствия и пороха в обители. Тогда шведы в ночь на 13 сентября 1613 года пошли на решительный приступ, направив основной удар на северо-восточные стены монастырских укреплений. Часть шведов и «черкас» пыталась взобраться на стены с помощью приставных лестниц, другие старались поджечь деревянные стены в разных местах. Старики, женщины, дети поспешили на помощь защитникам на стены и башни. Они лили на осаждающих горячую воду, кипящую смолу, кидали бревна, каменья - кто что мог, и отбивали многочисленные нападения[16].  Нападающие понесли большие потери, и штурм захлебнулся в шведской крови.

13 сентября 1613 года шведский лагерь гудел как растревоженный улей. «Черкасы»,  известные в народе как «литва», не получили обещанного жалования, и перспектива умереть под стенами Тихвинского монастыря их не радовала. Они вспомнили, что Якоб Делагарди ставил им задачу произвести нападение на Русский Север. Два полка  «литовских людей» под руководством самостийных полковников Барышпольца и Сидорки покинули шведский лагерь и направились через северо-восток Тихвинского края и Заонежье в Холмогоры. Взбунтовались наёмники в самом шведском войске. Шведское командование  не имело денег для выплаты жалования и не смогло удержать дисциплину. Наёмный полк Мёнихгофа покинул лагерь, его командир был не в состоянии остановить своих воинов, и сам вынужден был последовать за ними. Численность осадившего Тихвинский монастырь шведского войска резко сократилась.

Уже в ночь на 14 сентября 1613 года защитники монастыря совершили удачную вылазку.  Шведы, работающие во втором подкопе, были уничтожены, а подкоп разрушен. Преследуя отступающего врага, тихвинцы переправились вслед за шведами на правый берег Тихвинки и нанесли противнику серьёзное поражение.

Утром 15 сентября 1613 года тихвинцы вновь устремились на врага. Перелом в сражении произошёл, когда подошли воины из новых московских отрядов, прибывших в Тихвин. Соединенные силы повели наступление на шведский лагерь в Введенском монастыре. Шведское командование, оценив обстановку, отказалось от борьбы за Тихвин. Остатки шведского войска подожгли церкви и строения Введенского монастыря и бежали к Новгороду.  Кроме захваченных пленных,  русским достались значительные трофеи: пушки, порох, знамена, барабаны. Одна из этих пушек, а также обрывок шведского знамени спустя века являются историческими музейными экспонатами, свидетелями героической борьбы наших предков за свободу и независимость нашей Родины.   

Партизанская война и «литовское разорение».

Освобожденный от шведской осады Тихвин становится важным центром борьбы со шведскими интервентами. Правительство царя Михаила Романова, не имея достаточных вооружённых сил для ведения одновременной войны с Польшей и Швецией, в  борьбе со шведами использует многочисленные казачьи отряды и народное освободительное движение в новгородских землях. Казачьи отряды (станицы) составляли значительную часть российского войска. В годы Смутного времени они служили Лжедмитрию I и Лжедмитрию II, участвовали в восстании И. Болотникова и в Первом ополчении под руководством Д.Т. Трубецкого и  И.М. Заруцкого.  Голосами многих из их представителей была обеспечена победа Михаила Романова при избрании на царство. Теперь они ждали не только амнистии за совершенные дела, но и пожалований от правительства царя  Михаила Романова.

В составе казачьих станиц кроме казаков было много холопов, крестьян, бывших посадских людей, монастырских служек, боярских детей, служилых иноземцев и всякого рода гулящих людей. Правительство хотело оставить на царской службе лишь «старых казаков», а холопов и крестьян вернуть феодальным владельцам, но, понимая, что эти меры вызовут новое восстание казаков и в условиях войны резко сократит численность вооруженных сил, временно отменило данное решение. Казачьи отряды были направлены на борьбу с поляками и шведами. В то же время правительство не имело возможности обеспечивать данные отряды всем необходимым, и казачьи станицы занимались грабежом местного населения.

Значительное количество казачьих отрядов было направлено в Тихвин. Вместе с ними в борьбе со шведами принимали участие отряды из дворянского сословия и татар. Прямых столкновений с профессиональным шведским войском они не выдерживали и поэтому широко использовали методы партизанской войны.

Спустя месяц после снятия осады с тихвинского монастыря бывшие «тихвинские сидельцы», продвинувшись на запад, уже действовали в Поволховье.  В ноябре 1613 года Ладога была осаждена «… 2 тысячами русских и татар, перерезавшими дороги к Новгороду».[17] Шведский гарнизон под командованием Линдведа Классона выдерживает трехмесячную осаду. Другой русский отряд укрепился в селе Сольцы на реке Волхов. Таким образом, один их важнейших путей сообщения шведов с Новгородом был блокирован русскими. Вызвал озабоченность шведского командования также тот факт, что уже осенью 1613 года русские «стали делать пиратские набеги по всему Ладожскому озеру». [18]  Отряды казаков отравлялись из Тихвина для нанесения ударов по вражеским гарнизонам и путям сообщения. Один из таких отрядов вышел к Нотебургу (Орешек), продвинулся вдоль Невы, атаковал Копорье и возвратился в Тихвин, совершив поход более чем в 400 верст.[19] Другой русский отряд вышел к Тесову и действовал на коммуникациях шведов на направлении Нарва – Новгород. Отряды казаков под командованием атаманов Михаила Титова и Александра Трусова совершили набег в Корельский уезд, во время которого был взят в плен шведский сборщик налогов Яган Ирик и ряд других должностных лиц.

С целью противодействия русским отрядам на тихвинском направлении Якоб Делагарди производит перегруппировку войск и выделяет значительные силы для действий в Обонежье. В январе 1614 года в Ладогу прибывает из Швеции полк Иеспера Круса, и русские отряды вынуждены отойти от города. Для действий весной на Ладожском озере  шведы под началом Матса Сефферсона готовят суда и людей. Заключение мира Швеции с Данией даёт возможность шведскому королю Густаву II Адольфу увеличить численность войск в Новгородских землях.

16 января 1614 года брат шведского короля Карл Филипп покинул Выборг, заявив новгородским послам, что он отказывается от русского престола. Король Густав II Адольф решил силой присоединить новгородские земли к Швеции. 26 февраля 1614 года в Новгороде Якоб Делагарди предложил новгородской феодальной верхушке признать своим государем шведского короля и согласиться на включение всех новгородских земель в состав Швеции, но получил отказ. Борьба за новгородские земли между Швецией и Россией перешла в состояние открытой войны между ними.

С начала 1614 года часть казачьих и татарских отрядов, базирующихся в Тихвинском крае, была привлечена к борьбе с польско-литовскими отрядами «черкас», находившимися на службе у Якоба Делагарди. В сентябре 1613 года они ушли из-под стен Тихвинского монастыря в количестве 2 тыс. человек под руководством Барышпольца и Сидорки. По пути следования наемники опустошили Тихвинский край, оставив о себе страшную память на многие века. «Литва шла и нигде не было от неё спасения, всех губили, всё уничтожали» – вот главный лейтмотив даже современных преданий о «литовском разорении» Тихвинского края.[20]  Затем «черкасы» напали на Пудожский край в Заонежье, безуспешно осаждали Холмогоры, Сумский, Шуньгский и Толвуйский остроги. Получив отпор от русских в Беломорье, польско-литовские шайки двинулись в обход Онежского озера к Ладоге на соединение со шведами. В январе 1614 года объединенные силы шведов - воеводы Ханса Мунке, и "черкас" - полковников Сидорки и Барышпольца, занимают Олонецкий острог и продвигаются к реке Свирь.

  На берегах рек Свири, Паши и Сермаксы были сосредоточены русские военные силы, ряды которых пополнились за счет местного русского, карельского и вепсского населения. Из Москвы в Тихвин атаманам Михаилу Титову и Михаилу Речину была прислана грамота с предписанием начать наступление на «черкас» и «немецких людей» (шведов). Вскоре русское войско под началом Барай-мурзы Кутумова, состоящее из служилых татар и казаков тихвинского гарнизона, и "головы" Ильи Наумова,  разгромило "черкас" на р. Сермакса и шведов на р. Седокса у Свири, освободив Олонецкий погост. Отряд самостийного полковника Барышпольца был совершенно уничтожен, а в отряде Сидорки осталось не более 500 человек, пытавшихся спастись бегством в Корельский уезд.

Однако путь отхода для них был закрыт отрядами карельских крестьян, занявших все дороги, и  отряд Сидорки двинулся в Заонежье и занялся грабежом населения. Польско-литовские отряды, несмотря на помощь шведов,  были разгромлены русскими войсками при содействии местного населения.[21] Остаткам «черкасских шаек» весной 1614 года всё же удалось прорваться из Заонежских погостов через Вологодский уезд на Мологу и далее  в новгородские земли. Около 200 человек из них под руководством некоего Корнилия были направлены Якобом Делагарди  в войско Коброна, осаждавшего Бронницкий острог под Новгородом. Здесь по свидетельству шведского историка Юхана Видекинда, они снова отличились 20 июня 1614 года, штурмуя русские укрепления.

Российское правительство царя Михаила Романова также решило активизировать военные действия против шведов в борьбе за освобождение новгородских земель.  В начале апреля 1614 года к Новгороду подошла армия авторитетного военного руководителя,  бывшего тушинского боярина Лжедмитрия II, одного из организаторов Первого ополчения и кандидата на русский престол князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого.  Соединившись с ранее действующим в данной округе отрядом И. Сунбулова, армия Трубецкого укрепилась в остроге, поставленном в Бронницах. Выделенный отдельный отряд в 1 тыс. казаков переправился через реку Мсту и закрепился в другом остроге. Якоб Делагарди направил к Бронницам войска под командованием Коброна и Мёнихгофа. Русские войска на протяжении трех месяцев успешно отбивали атаки шведов.

«Тихвинским ратным людям» было указано, частью сил оказать помощь войску Трубецкого, другим же активизировать военные действия на ладожском направлении. После успешных действий по рекам Сяси и Паше русские на стругах вошли в Ладожское озеро и нанесли поражение шведской флотилии под командованием назначенного адмиралом капитана Андриана Полидора. В июле 1614 года русские отряды укрепились в устье Волхова, а затем нанесли поражение шведам, которые укрылись в Ладоге. Шведский историк Голленберг упоминает также о ряде нападений русских отрядов на шведов в районе Волхова. Во время одного из них тихвинцам удалось захватить четыре баржи с продовольствием и боеприпасами, направленных в Ладогу для шведского гарнизона[22].

Комендант Ладоги Розенкрац  запросил дополнительных подкреплений. Из Новгорода прибыли рейтары, а из Нотебурга (Орешка) суда с войсками. После упорных боёв русские сожгли и разрушили свои укрепления в устье Волхова и 6 августа 1614 года отошли в пределы Тихвинского края. Шведам также удалось ликвидировать угрозу своим коммуникациям. Был разбит русский отряд под Тесовым, действующий на дороге Нарва – Новгород, и другой отряд, закрепившийся в острожке на дороге Ладога – Новгород. В последнем сражении шведы потеряли графа Класа Стуре – представителя одного из знатнейших родов Швеции.

Часть казачьих станиц со своими атаманами из Тихвина были направлены на помощь войскам Трубецкого под Бронницы. Один из данных отрядов численностью 300 человек потерпел в пути поражение от шведских войск Коброна. Другие отряды испытали всю горечь поражения от шведов вместе со всеми русскими войсками под Бронницами 14 июля 1614 года. При последующем отступлении к Торжку, войско Трубецкого почти полностью разбежалось.

Якоб Делагарди, закрепляя успех своих войск, посылает в Белую (ок. 100 км к югу от Тихвина) 5 рот финских рейтаров под командованием Роберта Мюра, а затем и дополнительные соединения рейтар под командованием Класа Христерсона, Христера Ханссона и Генриха Монссона. Одной из задач данных шведских конных подразделений было воздействие с юга на русские отряды, расположенные в Тихвине и окрестностях, и подготовка нового шведского наступления в Тихвинском крае. Активизации шведских войск в новгородских землях способствовало заключение 20 июля 1614 года перемирия Швеции с Польшей.

Неудачи русских войск в борьбе со шведами весной и летом 1614 года были вызваны продолжавшейся Смутой в России. Русские вооруженные силы были отвлечены на борьбу с отрядами И.М. Заруцкого,  бежавшего в Астрахань вместе с Мариной Мнишек и её сыном (якобы законным наследником русского престола). К северу от Москвы Заруцкого поддержали казаки в количестве нескольких тысяч человек. Это движение, известное под названием восстания атамана Баловня, продолжалось в течение 1614-1615 годов. Руководитель русских войск, действующих на Северо-Западе России, в том числе на тихвинском направлении, князь Борис Лыков, вынужден был вместо борьбы со шведами, бороться с восстанием казаков и прочего «гулящего люда».

Царские грамоты, призывавшие казаков вернуться на государеву службу, не возымели действия. Голова Угрим Лупандин, приехавший во второй половине февраля 1614 года из Тихвина  на реку Пашу к отрядам казаков для направления их против шведов и «черкас», не застал их на месте. Атаманы Н. Маматов и Александр Трусов увели своих казаков на восток в «белозерские места». За ними последовали и прибывшие после боев со шведами на Волхове атаманы Щербак Иванов и Мурза Семенов. В Белозерске местный воевода со своим отрядом не в силах был противостоять казакам и «сел в острог с великим обереганием». Летом 1614 года количество казаков, покинувших службу, увеличилось в несколько раз. Отдельные их станицы примыкали к отрядам «черкас», грабившим местное население. Казаки разоряли поместья и вотчины, убивали или брали в плен феодалов, от их грабежей страдало крестьянство.

Осенью 1614 года правительство царя Михаила Романова от уговоров перешло к вооруженному подавлению восстания. Правительственным отрядам под руководством князя Бориса Лыкова удалось нанести поражение некоторым казачьим отрядам. В январе 1615 года атаманы и казаки сообщили князю Б. Лыкову о своей готовности вернуться на службу под Тихвин. В феврале 1615 года царские воеводы князь Н.А Волконский и С.В. Чемесов привели под Тихвин на реку Пашу несколько тысяч казаков. Военные действия против шведов на ладожском направлении активизировались. Казаки разбили шведский отряд, посланный к Тихвину на разведку, совершали рейды в глубину занятой врагом территории, пытались захватить Ладогу.

В конце мая 1615 года казаки вновь взбунтовались и недалеко от Ладоги нанесли поражение воеводам и верным правительству казачьим отрядам под командованием атаманов Т. Федорова, Д. Иванова, Д. Орлова, П. Яковлева, Д. Белова, С. Артемьева и А. Маркова. Последние отступили к Тихвину, а затем отошли к Москве. Взбунтовавшие казаки последовали за ними. Тихвинский монастырь на короткое время оказался в осаде соотечественников.  Под Тихвином казаки провели собрание – казачий круг, на котором решили объединить свои станицы в единое войско во главе с М. Баловнем, а затем двинулись на Москву. Пятитысячное казачье войско представляло серьёзную силу, угрожающую возрождающему от Смуты Российскому государству. С большим напряжением сил правительственным войскам летом 1615 года удалось подавить восстание казаков под руководством М. Баловня.[23] Одни бывшие «тихвинские сидельцы» как атаманы Александр Трусов и М. Семенов оказались в тюрьме, другие, оставшиеся верными правительству, продолжали нести военную службу, и по окончании войны были поверстаны в дворянское сословие.

Для Тихвинского края данный период характеризуется полным разорением как со стороны шведских интервентов и их сторонников, так и со стороны соотечественников, грабящих местное население лишь чуть с меньшим старанием, чем заклятые враги православного русского и вепсского населения края. В памяти народной этот период остался на века временем страшного «литовского разорения».

Столбовский мирный договор.

Продолжительные военные действия сильно истощили как шведов, так и русских. Шведский король Густав II Адольф уже не надеялся на полное присоединение новгородских земель после неудачной осады летом 1615 года Пскова. К тому же короля начали беспокоить события в Германии, вскоре приведшие к общеевропейской Тридцатилетней войне (1618-1648 гг.), в которой Швеция играла важную роль. Король решил заключить с Россией мир, но «оставить ее без моря». Правительство царя  Михаила Романова вследствие  ещё не утихших беспорядков и из-за сплошного разорения русских земель, готово было идти на взаимные уступки ради заключения мира и довольствоваться возвращением Новгорода.

С осени 1915 года при посредничестве представителей Англии и Голландии началась подготовка к мирным переговорам. Особую роль в этом играл главный английский торговый представитель в Москве Джон Меррик. Со стороны Нидерландов посредническую роль выполнял Рейнгольд фон-Бредероде. Первая попытка переговоров в поместье полкового воеводы Н.С. Хвостова Дедерино, расположенном между деревнями Пески и Селище на полпути между Осташковым и Старой Руссою, была проведена с 4 января по 22 февраля 1616 года. Русским и шведским представителям удалось договориться об установлении полного полевого перемирия с 22 февраля 1616 года и перенести дальнейшие переговоры о мире в Столбово, расположенном на полпути между Тихвиным и Ладогой.

Заключенное в ходе Дедеринских переговоров перемирие постоянно нарушалось. Отряды тихвинских служилых людей численностью до 300 человек каждый зимой 1615-1616 года неоднократно на лыжах вторгались в районы Ладоги и далее на реку Неву под Орешек. Лишь однажды шведскому отряду под командованием коменданта Ладоги Рихарта Розенкранца удалось перехватить один из отрядов тихвинцев и разбить его. Всё это беспокоило шведов, и главнокомандующий Якоб Делагарди в письме просил царя Михаила Романова, чтобы тихвинцы не нарушали перемирие, возместили убытки и выдали пленных.

В тоже время Якоб Делагарди предложил королю Густаву II Адольфу новый план военных действий против России. Так как русские не идут на уступки, то шведы должны быстрым ударом атаковать Тихвин, обстрелять монастырь пушками, доставленными из Нарвы, взять контрибуцию с Онежской области (Ogneska landet - по-видимому, Обонежская пятина), обеспечить содержание солдат, а затем захватить Северную область (Nordiska trakten) вплоть до Архангельска. При этом главную ударную силу должны составлять шведские войска, а не различного рода наёмники уже провалившие ранее подобную операцию.  Король отверг план Делагарди, так как сил и средств для нового похода не хватало и, как указывает шведский историк Ю. Видекенд, на позицию короля действовали соображения, что «…слишком трудно доставить под Тихвин нужное количество провианта; если же этого не удастся сделать, то придётся прекратить осаду самым позорным образом, а так как тихвинцы уже однажды её выдержали, то, без сомнения, и на этот раз без очень сильного нажима не сдадутся»[24]. Шведы решили ограничиться нападением на восточные берега Ладожского озера и постройкой укреплений у Сермаксы и в устье Свири, чтобы держать под угрозой Олонец и отвлечь часть сил тихвинцев от Ладоги на новое направление. Однако и эту задачу они выполнить полностью не смогли.

В апреле 1616 года Джону Меррику, продолжавшему выполнять посредническую миссию, удалось договориться о времени встречи русских и шведских представителей «…насчет окончательного и крепкого заключения всяких мирных условий на месте между Тихвином и Ладогой»  Российское представительство возглавляли князь Даниил Павлович Мезецкий и Алексей Зюзин. В состав делегации были также включены И.С. Урусов, Н. Кушников и В. Воейков.  Шведскую сторону представляли главнокомандующий граф Якоб Делагарди, маршал Генрих (Индрик) Горн, наместник в Выборге Арвид Теннессон Вильдман, секретарь Монс Мартенсон и другие. После долгих препирательств о месте встречи, в ходе которых были отвергнуты усадьба Ефима Столыпина в Горках на берегу Сяси и усадьба Василия и Степана Киовых близ деревни Погостище, стороны договорились о начале переговоров в сельце Столбово[25].

Тихвин торжественно проводил русскую делегацию на переговоры в Столбово. Монастырские власти благословили отъезжающих списком с образа Тихвинской Богоматери, выполненной по преданию на доске изготовленной из деревянной колоды, на которой пребывала Богородица при её явлении вместе со святым Николаем Чудотворцем пономарю Юрышу. Сопровождал икону иеромонах Александр, впоследствии игумен Тихвинского Большого монастыря.

Первое заседание на возобновлённых мирных переговорах было проведено в доме, занятом английским послом Джоном Мерриком в поместье Репьеве, расположенном в сельце Столбово, находящемся на реке Сясь, на 54-м километре от устья, недалеко от Юхорских порогов. Переговоры начались в ночь под Новый год – 31 декабря, который в отличие от шведов и иностранных посредников англичан и голландцев для русских не был праздником. Российский Новый год в те времена начинался 1 сентября.

Каждая посольская сторона во время переговоров имела, кроме свиты, военную охрану в 350 человек. Российская сторона расположилась в специально устроенном помещении, названным по имени главы русского посольства Д. Мезецкого «Даниловым острожком». Переговоры шли трудно. Обе стороны упорно стояли на своих позициях, и согласованные решения по всем статьям будущего мирного договора найти было нелегко. Обеспечение нормальной работы посольства в условиях полнейшего разорения края было нелегким делом,  и легло дополнительными расходами для жителей Тихвинского края и соседней Устюжны Железнопольской.

За счет местного населения были восстановлены мосты и постоялые дворы на дороге Тихвин – Устюжна, организована ямская гоньба и движение обозов. Присланные из Ярославля, Кинешмы и Романова ямщики разбежались, и посадским людям Тихвина и Устюжны пришлось нанимать подводы под гонцов и казну за свой счёт. Найм одной подводы у крестьян зимой 1616/17 г. от Устюжны до Тихвина стоил 40 алтын (1 руб. 20 коп.), а до Данилова острожка – 1 руб. 50 коп. Несмотря на высокие цены, недостаток в подводах был постоянный. Движение по дороге было небезопасным. Для охраны посольства и пути сообщения с ним был выделен отряд московских стрельцов Б. Полтеева численностью 500 человек. В Устюжне в это время "для обереганья послов от немецких людей" находились стольник и воевода Лев Иванов сын Долматов-Карпов да Илья Васильев сын Беклемишев с отрядом дворян 925 человек.  Принятые меры были своевременными. Польское командование для противодействия переговорам России со Швецией направило значительные силы для военных действий на территориях к северу от Москвы. Польско-литовские шайки вновь объявились на территории Тихвинского края и произвели несколько нападений на дороге Тихвин – Устюжна. Их действия продолжались до заключения Деулинского перемирия России с Польшей в 1618 году.

27 февраля 1617 года переговоры в Столбово завершились подписанием мирного договора. Текст его был составлен в 3-х экземплярах на русском, шведском и немецком языках. Условия мирного договора были тяжёлыми для России. Согласно его статьям, Россия уступала Швеции города Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корелу с прилегающими территориями и, тем самым лишалась выхода к Балтийскому морю. Кроме того Россия выплатила Швеции контрибуцию в 20 тыс. рублей серебряной монетой (980 кг серебра). Соответствующие деньги были заняты правительством царя Михаила Романова в Лондонском банке и переведены в Стокгольм. Сторонам удалось договориться  об обоюдной свободной торговле с уплатой соответствующих пошлин,  возможности купцам иметь свои дворы в некоторых городах России и Швеции и свободу вероисповедания. Россия настояла на возможности всем желающим в течение двух недель выехать из переходящих к Швеции территорий в глубину России, а также произвести размен пленными без выкупа и выдачу перебежчиков. Статья 33 договора предусматривала возможный союз Швеции и России против Польши.

Договор был  ратифицирован королем Швеции Густавом II Адольфом и царем России Михаилом Федоровичем в мае 1617 года. Для обмена ратификационными грамотами были направлены специальные посольства. Шведское посольство в составе 74 человек, направляясь в Москву,  20 февраля 1618 года прибыло в Тихвин, откуда на следующий день проследовало в Устюжну Железнопольскую. По свидетельству шведского историка Видекинда, дорога была небезопасной, к тому же весь край от Тихвина до Устюжны был опустошен и сожжен неприятелем (польско-литовскими отрядами). 3 мая 1618 года в Москве состоялся обмен ратификационными грамотами. Шведское посольство не рискнуло при возвращении из Москвы следовать прежним путем и направилось в Швецию через Ярославль, Вологду, Белозерск, Вытегру и по реке Свири в Ладожское озеро. Межевание новых границ России со Швецией в Приладожье было проведено до 29 марта 1618 года, в Карелии оно затянулось до 3 августа 1621 года.

Заключение Столбовского мирного договора было вынужденным шагом со стороны России. Страна, испытавшая Смутное время, не имела сил для продолжения одновременной войны с Польшей и Швецией. Для Тихвинского края,  оказавшегося приграничной территорией, новое положение дало дополнительные возможности для дальнейшего экономического развития и превращения Тихвина в один из центров международной торговли.     

Легенды Смутного времени.

Ни какое другое время не донесло до нас столько преданий и легенд, как период польско-шведской интервенции начала  XVII  века.  Многочисленные  столкновения  жителей края  с  врагами  в  основном не стали достоянием письменных источников, а сохранялись в памяти народной, передаваемые из уст в уста. К сожалению, в наше насыщенное информацией время, время всероссийской  маргинальности, предания и легенды стали забываться.

А они рассказывают, что в полях, между бывшею усадьбою Низовины и деревней Славково на реке Воложбе притоке Сяси, происходила с “литвой” большая битва; что “глупая литва” не смогла обнаружить деревню Мулёво, расположенную в стороне от главных дорог, южнее Дымского озера - “литва щла, а Мулёво не нашла”. Часто в преданиях  звучит ирония над врагом, что мол они были так глупы, что их можно было обмануть прикрыв голову большим горшком. - “литва” лишь только удивлялась, видя вместо голов горшки, и людей не убивали[26].

Овеяны были легендами некоторые церкви Тихвинского края. Среди них Успенская церковь из д. Никулино Клементьевского Колбекского погоста (ныне Любытинский район Новгородской области). Она была срублена накануне Смутного времени в 1599 году и в ней долго хранились остатки облачения священника, зарубленного литовцами. Могила погибшего, по преданию, находилась под престолом. Согласно легенде, за погибших вступилась Богородица. Литовцы, ворвавшиеся в храм Успения во время службы и убившие священника, ослепли. Весь народ выбежал из церкви, а ослеплённые литовцы перерубили самих себя.[27]

Ещё в 70-х годах ХХ века в селах и деревнях Тихвинского края без особого труда можно было встретить людей, готовых рассказать местные легенды и предания о литве.

Житель лесной деревушки Заборье (близ д. Стехново Подборовской волости Бокситогорского района) Суренков Ф.В. рассказал такую легенду. На старом кладбище около деревни Стехново во время “литовского разорения” находилась церковь. Неверующая литва (католического вероисповедания) стала стрелять через ограду в православную церковь и укрывавшихся в ней людей. Пуля угодила в икону пресвятой Богородицы. Разгневанная Божья Матерь ослепила врагов, а набежавшие скверские и соминские мужики легко расправились с ними. Совпадение одного и того же сюжета в местных легендах не редкость, но, несомненно, данное предание в какой-то степени отражает борьбу жителей Иванского Вольского погоста Бежецкой пятины и Егорьевского Койгушского погоста Обонежской пятины с отдельными отрядами польско-шведских интервентов.

Данное положение находит подтверждение в рассказе жителя деревни Скверы, расположенной на реке Лидь, Суслова И.А. о том, что “литва” в далёкие времена зарыла золото в урочище Чисть, расположенному к югу от д. Скверы. Здесь мужики окрестных деревень “разбили литву”, и она разбежалась.[28]

Прочную оборону против “литвы”, по словам жителя д. Большой Двор, находящейся на реке Чагоде,  Ежова В.П., держали жители деревни Струги. На горе, перед въездом в деревню, находили старинное оружие. “Там линия обороны была,”- сделал своё объяснение бывший фронтовик, а награбленное золото “литва” схоронила в сопке на берегу озера Борового (Фомкинского).

Легенды о кладах, которые якобы оставила “литва”, наиболее многочисленны. С ними местные жители часто связывают курганы, сопки, жальники, - т.е. места древних захоронений, возникшие задолго до польско-шведской интервенции. Надежды на богатые клады лишены оснований. В тот период враг, беспощадно грабивший местное население, вряд ли оставлял какие-либо клады. Скорее всего, местное население, укрываясь от врагов, закапывало в землю зерно и нехитрые пожитки. А потом новые жители находили эти “клады” погибших хозяев, и рождались легенды.

Часто они принимали фантастическую окраску. Так среди жителей д. Ивановской, что существовала на месте 6 микрорайона г. Пикалёва, имела место такая легенда. На небольшом болотце около д. Гузеево, называемом “серебряное болотичко,” “литва” закопала две бочки серебра. Долго люди искали это серебро, но не могли найти. Весь секрет был в том, что “серебро то найдёт лишь тот, кто в ночь на Иванов день сумеет на чёрном петуне да на серебряной сохе вспахать то болотце”. Но так как чёрного петуна (петуха-местный диалект) подходящих размеров и серебряной сохи ни у кого не нашлось, то бочки с серебром так и остались в болоте. А затем и само болотце исчезло, так как через него прошла асфальтированная дорога Пикалево -  Струги.

Говоря о легендах прошлого, мы не должны забывать, что легендой, как об этом говорит энциклопедический источник “…в современном обиходном значении часто называют, независимо от жанра, произведения, отличающиеся поэтическим вымыслом и одновременно претендующие на достоверность”. Бремя веков дало легендам Тихвинского края немало вымысла, но в сути их лежат героические эпизоды борьбы наших предков за свою независимость и свободу.

                                *        *       *

Л.А. Старовойтов