Очерк 14. Средневековый Тихвин.

Очерк 14.   Средневековый  Тихвин.

 

- Восстановление после Смуты.

- Тихвинские монастыри в XVII веке.

- Тихвинский Успенский мужской монастырь.

- Тихвинский Введенский женский монастырь. 

- Малые обители Тихвинского края.

- Новгородские монастыри на территории Тихвинского края.

- Тихвинский посад.

 

Восстановление после Смуты.

Тяжёлые  испытания,  выпавшие  на  долю тихвинцев и жителей округи  в Смутное время, длительный период сказывались на всех сторонах экономического, социального и культурного развития Тихвинского края. Восстановление шло медленно, трудно и растянулось на десятки лет. Лишь к середине XVII века успехи хозяйственного развития стали заметными, и современные историки края, анализируя данное время, говорят об экономическом подъёме края, о развитии товарно-денежных отношений, о вхождении экономики края в формирующийся всероссийский рынок, об эволюции быта и хозяйственных отношений, о создании художественных ценностей и культурном развитии Тихвинского края.

Первые меры по восстановлению хозяйственного положения в крае были намечены в «Окружной грамоте царя Михаила Федоровича в Новгород воеводам боярину князю Ивану Хованскому, Мирону Вельяминову и дьяку Третьяку Копнину о присылке в Москву выборных с донесением о всех новгородских доходах, недоимках и разорениях от неприятельских нашествий для составления вновь окладных книг и уравнения податей и повинностей» от 5 июля 1619 года.  Предлагаемые меры включали в себя возвращение крестьян и посадских людей старым владельцам, доправку податей за прошлые годы, переучёт поместий и вотчин, доходов с них.

Исходя из непопулярности данных мер, правительство царя Михаила Романова окончательное решение по данным вопросам возложило на Земский собор 1619 года, членами которого, в числе других, были выбранные «…из дворян и из детей боярских из пятины по два человека».[1]  Земский собор 1619 года принял решение о переписи податного населения и восстановлении размеров налогов, существующих до Смуты. В 1620 году Обонежская пятина подверглась переписи писцом Миной Лыковым, результаты которой дали печальную картину разорения края в период внутренней смуты и польско-шведской интервенции.

Несмотря на важность такого исторического источника как писцовая книга Обонежской пятины 1620 г. Мины Лыкова, она все ещё не опубликована, и лишь отдельные выдержки из неё использованы историками. Таким образом, приведенные И.П. Мордвиновым в книге «Старый Тихвин и Нагорное Обонежье» сведения о состоянии Тихвинского монастыря,  посада и прилегающей округи по данным 1620 года пока являются редкими свидетельствами экономического состояния Тихвинского края по завершению Смутного времени.

Картину хозяйственного разрушения края иллюстрируют выдержки из описания Михайловского Черенского погоста:  «…д. Торхово, Фоминская тож, а в ней двор Куземка Степанов да 4 двора пусты Михалки Иванова, Мишки Перфильева, Обросима Ларионкова, Федорова; крестьяне побиты от литовских людей в 1612 году. Д. Ерофеевская, Ярцово тож… а в ней 2 двора пусты Трешки Федосова, Ивашки Прелого; крестьяне побиты от литовских людей в 1612 году»; Петровского Мелигежского погоста: «…Усадище Упади…четыре места дворовых Якимки Пакшина с братом Лучкою, да Васки Максимова, Самсонки Истомина, Олферки Фролкова, а те крестьяне сошли безвестно от литовского и немецкого разорения в 1613 году. Дер. Мартехово, в Кузнецове тож… двор пуст Куземки Данилова, Якушки Васильева; место дворовое Гришки Еремина, Бориски Григорьева; Гришка и Куземка и Якушко побиты от литовских людей, а Бориско, обнищав от литовских людей разорения сшел безвестно… .  Пустошь, что было усадище Митрошина Гора, а Омосова тож… Дворы пожгли и крестьян побили литовские люди в 1614 году».[2] В подобном состоянии находились все погосты Тихвинского края, но наиболее пострадавшими оказались территории расположенные на юго-востоке края. Егорьевский Озеревский погост спустя десятилетия после окончания Смуты оставался пуст.

Возвращение трудового населения на прежние места обитания было первоочередной задачей правительства царя Михаила Романова.  В начале 1620-х годов на Северо-Западе был организован повальный обыск беглых и перебежчиков из-за «свейского» (шведского) рубежа. Сыщики доходили до каждого человека. Выходец из Ореховского уезда Мишка Кобылин некоторое время проживал в Тихвине, затем в Ладоге, где был разыскан и определен в казаки  ладожского гарнизона.[3]

Постепенно на землях, опустошённых интервентами и разбойными шайками, в ранее сожжённых деревнях постепенно начинается новое строительство. Осваиваются пустоши, где прежние пашни лесом поросли. Но рабочих рук не хватает, помещики и монастырские власти борются за каждого человека, чтобы поселить его на своей земле, закрепить на ней и в дальнейшем обосновать своё право на него.

Идя навстречу пожеланиям феодалов, царь Михаил Фёдорович и Боярская Дума в 1641 году указали продлить срок розыска беглых до 10 лет, а для насильно вывезенных крестьян в другие феодальные владения – до 15 лет. Новый царь Алексей Михайлович при вступлении на престол в 1645 году обещал боярам и дворянам, что в будущем крестьяне «будут крепки и без урочных лет».  Законодательное оформление крепостного права было оформлено принятием Соборного Уложения 1649 года.

В восстановительный период был произведен вывод представителей государственного управления из Тихвинского посада, целиком принадлежащему Тихвинскому Успенскому монастырю. Это было сделано в интересах монастырских властей и местного дворянства. Тихвинское воеводство было ликвидировано в 1623 году, а в селе Сенно, расположенном на границе Воскресенского Лученского и Климентовского Колбецкого погостов, был создан губной стан.

Сенновский губной стан являлся составной частью Новгородского уезда, и его деятельность распространялась на основную территорию Нагорной половины Обонежской пятины. Во главе стана стоял выборный губной староста из числа местных дворян. Ему подчинялись губной дьяк и выборные целовальники. В ведении губного старосты было составление кабальных книг, почти все уголовные дела и выполнение полицейских функций. Решал губной староста и более важные государственные задачи.

Из дошедшей до нашего времени грамоты новгородского воеводы губному старосте Обонежской пятины Нагорной половины Ивану Кобылину от 28 июля 1648 г., известно в подробностях о работе на местах по созыву земского собора, принявшего Соборное Уложение 1649 года. По смыслу грамоты, губному старосте предписывалось собрать избирателей на губном стане, прочесть им государев указ о производстве выбора и велеть приступить к самому избранию выборного - "человека добра и смышлена, кому б государевы и земские дела за обычай", "которому бы быть на Москве для государева земского дела с государевы бояры, со князем Никитою Ивановичем Одоевским с товарищи". По окончании выборов составлялся особый подписанный избирателями протокол, - "выборы за руками", - который препровождался в Москву. Явиться в Москву предписывалось выборному "c запасом", т. е.  обеспеченным средствами продовольствия на все продолжение соборной сессии.[4]

Благодаря сохранившимся кабальным грамотам известны имена сенновских губных старост. Кроме упомянутого Ивана Кобылина, ими были в 1661 г. Афанасий Редриков, в 1667 и 1679 гг. Ульян Дубасов, а в 1685 г. Иван Забелин. Все они представители местных дворянских родов. Поместье Ивана Кобылина находилось в соседнем Дымском погосте, поместья Дубасовых и Забелиных также находились недалеко от Сенно, в Воскресенском Лученском погосте. Подобная близость, по-видимому, способствовала несению выборной местной власти и учитывалась при выборах губных старост. Губные дьяки вели губное делопроизводство и заменяли губных старост в их отсутствие, в некоторых кабальных грамотах есть только их удостоверяющая подпись.

В 1653 году пожар уничтожил помещения губного стана, но к 1655 году они были отстроены заново, в том числе тюрьма, потребность в которой по-прежнему была велика в связи с непрекращающимися  разбоями и грабежами, в первую очередь, на дороге Тихвин-Устюжна, экономическое значение которой всё более возрастает.

Сенновский губной стан просуществовал до 1702 года, вплоть до ликвидации губного самоуправления, проведенного Петром I.

К 40-м годам XVII в. тяжелые последствия Смутного времени были преодолены, и в Тихвинском крае начинается экономический подъем, сопровождающийся социальными изменениями. Писцовая перепись Нагорной половины Обонежской пятины 1647 года, проведенная Ларионом Суминым, дает полную картину восстановления монастырского посада Тихвинского Успенского монастыря и разросшихся монастырских владений. Экономически окрепли другие тихвинские монастыри. В крае разрослось также число поместных владений, и на треть возросла барская запашка, к 1630 году полностью освободившаяся от «государева тягла». Увеличилось число холопов, обрабатывающих помещичью и монастырскую землю, несколько укрупнился крестьянский двор, уплачивающий налоги и несущий многочисленные повинности.

Однако, не смотря на успехи хозяйственного восстановления в Тихвинском крае, численность населения в 1647 году была в четыре раза меньше, чем в 1496 году. Последствия времен царствования Ивана Грозного и Смутного времени ещё долго давали о себе знать. В 1647 – 1678 годах население края продолжало увеличиваться, но все еще оставалось на треть меньше чем в конце XV века.

 

Тихвинские монастыри в XVII веке.

Тихвинские монастыри, подобно большинству монастырей России, сравнительно быстро оправились от последствий Смутного времени, начали энергично восстанавливать хозяйство, переселять на свои земли крестьян и бобылей. На протяжении почти всего XVII века они непрерывно приумножали свои земельные богатства, все более крепли и все глубже врастали в экономическую жизнь страны. В Обонежской пятине, центр которой занимал Тихвинский край, рост монастырского землевладения шел опережающими темпами, и в его сферу к 1678 году попало 47,5 % от общего числа дворов зависимого населения. Вместе с усилением роли монастырей в экономической жизни края на протяжении XVII века постоянно росла духовная составляющая их существования. Повышение авторитета тихвинских святынь, развитие культа иконы Тихвинской Богоматери, создание художественных ценностей, привлечение многочисленных богомольцев и вкладчиков способствовало небывалому расцвету тихвинских монастырей и в, первую очередь, главного из них Тихвинского Богородицкого Успенского мужского монастыря.

           

Тихвинский Успенский мужской монастырь.

Восстановление Тихвинского Богородицкого Успенского мужского монастыря после Смутного времени, предпринятое при игумене Макарии, сопровождалось щедрыми царскими пожалованиями. В 1614 году царь Михаил Федорович подтвердил прежние земельные пожалования и право монастыря владеть «…в Тихвинском рядку таможною и замытною и померною пошлиною…», а налоги и «…всякою пошлиною велел сбирати в дом Пресвятыя Богородицы…». В 1613 году монастырь получает «…за многое разорение и за осадное сидение в вотчину…» Никольский Шунский погост в  Заонежье, владение которым подтверждено грамотами царя Михаила Федоровича в 1616 и 1622 гг.[5] В этот же период монастырь получает земли в соседнем Антоньевском Дымском погосте по реке Рядани в составе 18 пустошей. Это была вотчина небольшого новгородского Никольского Мостищского монастыря, пришедшего в упадок и запустение. Впоследствии сам данный монастырь был дважды приписан к Тихвинскому монастырю (с 1663 по 1711 гг. и с 1720 по 1764 г.)[6].  В течение XVII века, в разное время, приписными к монастырю были также Николо-Беседный монастырь (в 1607 – 1663 гг.), Троицкая Рекомская пустынь (1685 г.), Николаевская Боровинская, Троицкая Реконьская и Пятницкая Лепрудская пустыни.

Последней грамотой в царствование Михаила Федоровича монастырю была жалованная грамота 1644 года на 5 пустошей в Воскресенском Лученском погосте на месте бывшей деревни Батьков Конец. В дальнейшем при вступлении на престол царей из дома Романовых Тихвинский Успенский монастырь получал подтвердительные  жалованные грамоты на все земельные владения вместе с проживающими на них крестьянами. Число зависимого населения непрерывно росло. В 1646 году он имел в Обонежской пятине без монастырских работников и посадских торговых и ремесленных людей – 305 человек зависимого населения, в 1678 году, после возвращения в монастырь в 1673 году заонежской Шунской волости, Тихвинский Успенский монастырь имел 3818 человек зависимого населения[7].

В 1623 году при игумене Александре в монастыре произошел пожар, сопровождавшийся взрывом хранящегося крепостного пороха, уничтоживший все деревянные постройки и частично разрушив каменные. Восстановительные работы заняли несколько лет и потребовали выделения значительных средств, полученных от государственных льгот, пожертвований населения и доходов монастыря.

К середине XVII века экономическое могущество монастыря возрастает во многом благодаря расцвету Тихвинского посада, принадлежащего монастырю, и ставшего важным центром ремесла и торговли на Северо-Западе России. Растет авторитет тихвинских игуменов, что обеспечивает им дальнейшее продвижение по службе. Макарий I в 1618 году хиротонисан в архиепископа Вологодского и Белозерского, а в 1620 году в митрополита Новгородского; Герасим (Кремлев) в 1640 году становится  архиепископом Симбирским и Тобольским. Отдельной статьей (глава X, статья 60) Соборного Уложения 1649 года было указано, что за «бесчестье» должностных лиц Тихвинского монастыря виновный выплачивал «игумену – 25 руб, келарю – 20 руб., казначею – 10 руб.». Важным обстоятельством в жизни монастыря стал ежегодный обычай торжественного «поезда» с чудотворной иконой из Тихвинского Успенского монастыря в Москву, сохранявшийся до 1676 года.[8]   Игумен Пимен в 1651 году был произведен в архимандриты, а в дальнейшем архимандриты Тихвинского монастыря при богослужении пользовались преимуществами, присвоенными епископскому служению.

К середине XVII века монастырь накопил значительные богатства. Сотни крестьян обрабатывали принадлежащие монастырю десятки тысяч десятин земли. Увеличивались доходы от Тихвинского посада. Росли многочисленные вклады верующих за поминовение их в церковных службах или за место захоронения в пределах монастыря. В тяжелые для России годы к монастырской казне обращалось государство.  Во время войны с Польшей в 1655 году царь Алексей Михайлович послал грамоту в Тихвинский монастырь: «Ведомо нам учинилось, что у вас в монастыре есть деньги многие, и мы указали взять у вас на жалование ратным людям 10000 рублей; а в оскорбление себе вы б того не ставили: как служба минется, мы те деньги велим вам отдать»[9].

Война с Польшей затянулась до 1667 года, чередуясь с новой войной со Швецией, и Тихвинский Успенский монастырь с разрешения властей приступил к каменному строительству за свой счет. Начатое в 1668 году каменное строительство крепостных укреплений и монастырских сооружений, закончилось к концу XVII века созданием великолепного архитектурного ансамбля Тихвинского Успенского монастыря.

Власти Тихвинского Успенского монастыря постоянно проводили политику укрепления своего феодального иммунитета. Они удержали за собой, превратившийся в средневековый город, Тихвинский посад. Добивались от правительства необходимых для его развития льгот и постановлений, как например освобождение от содержания отставных стрельцов в 1684 году, или разрешении торговли иностранным купцам на посаде в 1680 году. Для успешного ведения монастырских дел в Новгороде и   Москве в условиях приказного аппарата управления XVII в. выделялись специальные люди – монахи московского и новгородского подворий и монастырские стряпчие. В соответствии с установленными обычаями большие расходы шли на «почести» - добровольные приношения  всем приказным:  от боярина - руководителя приказа до последнего переписчика бумаг. В качестве «почестей» выступали подношения икон, церковных книг, освященной воды, пасхальных яиц, вещей, различных продуктов и денег.  Иногда почести стоили больших затрат. В 1684 году за монастырское дело в Новгородском приказе тихвинские монахи дали, не считая трат на оформление дела, думному дьяку Е.И. Украинцеву 30 руб. и стопу серебряную, подьячему И. Уланову – 20 руб., молодому подьячему Н. Ключареву – 10 руб.[10] Всё это заносилось в расходные книги и контролировалось монастырскими властями.

Во второй половине XVII века монастырь превращается в важный культурный центр и становится  постоянным заказчиком различных произведений искусства, собирая у себя лучшие художественные силы посада. В монастыре получает распространение книгописание. Одним из самых выдающихся местных иконописцев - Иродионом Сергиевым – в 1658 году была исполнена  лицевая пространная редакция «Сказания о чудесах иконы Тихвинской Богоматери». Местные иконописцы получили известность далеко за пределами Тихвинского посада. Их приглашали для работы в Москву, в Великий Новгород, во многие монастыри. Выполненные ими настенные росписи сохранились до нашего времени на фасадах и в галереях Успенского собора монастыря.

Успешному  развитию монастыря в данный период успешно содействовали его руководители: архимандриты Иосиф (1661-1666 гг.) - позднее с 1674 года митрополит Рязанский и Муромский; Корнилий (1666-1668 гг.) - с 1673 года митрополит Казанский, а с 1674 года митрополит Новгородский; Иона Баранов (1668-1674 гг.) - архиепископ Вятский и Великопермский; архимандрит Макарий - трижды руководивший монастырем в 1675-1697 гг. и дважды возвращаемый к руководству им по просьбе «братии» Успенского монастыря.

Несмотря на то, что к концу XVII века Тихвинский край был охвачен расколом, старообрядческие идеи не получили поддержки у руководства и большинства монашествующих Тихвинского Успенского монастыря. Он считался одним из самых благонадежных монастырей и постепенно стал использоваться и как место ссылки и заключения государственных преступников.

 

Тихвинский Введенский женский монастырь. 

В Смутное время Тихвинский Введенский монастырь был полностью разорен. Восстановление его связывают с царицей-старицей Дарьей (Анной Колтовской). Конечно, судьба монастыря, в котором царица-старица провела несколько лет, не могла её не волновать, к тому же она, по всей видимости, стремилась вернуться в Тихвин. Возвращение состоялось в январе 1624 года после десятилетнего проживания в Устюжне-Железнопольской и в её окрестностях.

Для достойного содержания бывшей царицы 26 августа 1614 году царем Михаилом Федоровичем в Устюженском уезде была выделена вотчина в составе села Микифорова и 21 окрестной деревни. Права царицы-старицы Дарьи на данную вотчину без права передачи  кому-либо до её кончины были подтверждены царскими грамотами в марте 1616 и в июле 1621 гг.  На Устюженский посад с 1614 по 1624 гг. была возложена уплата натурального и денежного оброка старице Дарье. Так, только в 1618 году из устюженских городских доходов ей было выплачено 30 рублей и предоставлены столовые запасы - 5 гривенок перцу, 10 пудов меду, 16 осетров длинных, 2 бочки щученины, 1 бочку сельдей немецких, 2 пуда икры, 86 четвертей различной муки, 14 четвертей круп, гороха, пшена и толокна, 15 четвертей солоду и 3 четверти конопли. В 1623 г. старице была выплачена из таможенных и кабацких доходов значительная сумма - 167 руб. 44 коп[11].

Авторитет царицы-старицы Дарьи, её финансовые возможности позволили ускорить строительные работы в монастыре. Постепенно были восстановлены сохранившиеся и возведены новые строения. Инокиня Дарья скончалась в монастыре 5 апреля 1626 года. Тело её погребено в паперти соборной церкви Тихвинского Введенского монастыря. Вскоре после её смерти игуменья Агафья и старицы Леванида и Александра (дочери князя Григория Гагарина и племянницы Анны Колтовской) били государю челом и положили «изусную память», письменно оформленную духовником старицы Дарьи – черным попом Феогностом. В ней излагалась последняя воля усопшей: «свою вотчину село Микифорово с деревнями … дати в свое обещание в монастырь».

В ответ на челобитную  29 июня 1626 года царь Михаил Федорович и патриарх Филарет пожаловали Тихвинскому Введенскому женскому монастырю вотчину в Устюженском крае. Царская жалованная грамота освобождала монастырь и крестьян от большей части податей и повинностей и предоставляла ряд административных и судебных льгот. Центром монастырской вотчины было село Микифорово. Вокруг него компактно располагались 16 деревень и их хозяйственные угодья. В Смутное время вотчина изрядно запустела. В 1628 году в ней за монастырем было 49 дворов зависимого населения, в которых числилось 60 тяглецов[12].        

За Введенским монастырем были также вотчины в Тихвинском крае. Одна из них находилась в Пречистенском Тихвинском погосте и включала деревню Бурково, другая в Дымском погосте в составе деревень Падихино, Осаево и других на реке Тихвинке. В 1646 году за монастырем числилось 69 душ взрослого мужского населения проживающих в деревнях и обеспечивающих, кроме собственной, запашку монастырских земель и ведение его хозяйства. По переписи 1678 года Введенский женский монастырь имел 61 зависимого человека мужского пола в монастырских вотчинах Обонежской пятины[13].

Введенский женский монастырь относился к числу средних монастырей. Кроме земельных вотчин с деревнями он располагал небольшим посадом (слободой), в котором проживали «монастырские бобыли» занимающиеся торговлей и ремеслом. В XVII веке в монастыре имелись три каменных здания: ранее возведенный Введенский собор, и трапезная с церковью Рождества Богородицы и трехъярусная колокольня. Последние были построены около 1645 года при помощи игумена соседнего Тихвинского Успенского монастыря Сергия. Остальные здания были деревянными.

Старицы Введенского женского монастыря проявляли постоянную заботу о поддержании монастыря в образцовом состоянии и привлечении в него богомольцев. Приобретались книги и церковная утварь. В иконостасе Введенского собора были представлены иконы древнего письма. Колокольня пополнялась новыми колоколами. Один из колоколов, позднее оказавшийся на звоннице Софийского собора в Новгороде, был лит в 1637 году в Тихвинский Введенский монастырь. Его изготовили по вкладу Ксении Федоровны, жены купца Ивана Юдина, для поминовения сына и родителей.[14] Из колоколов Введенского монастыря известны также 80-ти пудовый колокол, имеющий дату литья в 1652 году и 25-ти пудовый с надписью по латыни, что отлит в 1635 году.

Введенский монастырь часто находился не только в конкуренции, но и в конфронтации со своим патроном и могущественным соседом - Тихвинским Успенским мужским монастырем. Земельные споры между монастырями, приведшие к разбирательству жалоб новгородским воеводой князем Ю.М. Одоевским, были решены в пользу Успенского монастыря. Спор на этом не кончился, и в январе 1680 года тяжбенное дело рассматривалось царем Федором Алексеевичем. Это привело к созданию обширной документации, включающей планы Тихвинского посада. В 1678 году план спорных земель был составлен И.Д. Зелениным и П. Евстафьевым. Его несколько измененную копию в 1679 году сделал тихвинский иконописец  И.А Квасников[15].

Власти Успенского монастыря, идя навстречу своим посадским людям, в тот же период запрещают торговым людям подмонастырской слободки Введенского женского монастыря не только нанимать речные суда в Тихвинском посаде, но и передвигаться на них по реке Тихвинке. Все это заставило игуменью Введенского женского монастыря Параскеву подать 13 сентября 1680 года царю Федору Алексеевичу новую челобитную с жалобой на действия властей Успенского монастыря. На этом дело не окончилось, и до конца XVII в. старицы Введенского женского монастыря продолжат подавать жалобы на утеснения их «бобыльков» властями Успенского монастыря.[16]

Несмотря на определенную самостоятельность, позволяющую разрешать конфликты с помощью третейских лиц,  Введенский женский монастырь был все же зависим от Успенского мужского монастыря и по некоторым вопросам церковной жизни находился в его ведении. Власти Монастырского приказа, направляя  в 1670 г. участницу разинского восстания вдову Стефаниду "на вечное житье" в Введенский девичий монастырь, указывают архимандриту Тихвинского Успенского монастыря Ионе с братиею, а не введенской игуменье «…как к вам ся наша, великого государя, грамота придет, а пристав Ивашко Комаров с тою вдовою к вам приедет, и вы б тое вдову Стефанидку велели у него принять и отдать ее в девичь монастырь. И пищу велели ей давать против ее сестер…»[17]. И в дальнейшем в благонадёжности Тихвинского Введенского женского монастыря руководители церкви и государства не сомневаются,  и он становится местом заточения важных персон женского пола.

 

Малые обители Тихвинского края.

В центре и на окраинах Тихвинского края в XVI - XVII вв. существовали небольшие, большей частью лесные,  обители в сакральных тихих уголках, как бы составляющие из местночтимых святынь ожерелье к главной святыне тихвинской земли  иконе Тихвинской Богоматери и её хранителю Успенскому мужскому монастырю. Некоторые из них исчезли навсегда в Смутное и другое время, другие сохранились и даже достигли определенного расцвета и знаменитости. Из расположенных около Тихвина монастырей  Николо-Беседный монастырь был восстановлен только  к 1648 году, в то время как Антониев Дымский монастырь был восстановлен в 1626 году по повелению царя Михаила Феодоровича Романова и по благословению патриарха Филарета. Среди жертвователей на восстановление его монастырских строений была  царица-старица Дарья (Анна Колтовская), завещавшая в обитель 5 рублей.

Повышению авторитета своих монастырей способствовали незаурядные монастырские подвижники, такие как строитель Николаевского Боровинского мужского монастыря Елисей; игумен Николо-Беседного монастыря Досифей и монах Феодосий, произведшие в 1668-1669 гг. перестройку каменных церквей монастыря; игумен Антониевского Дымского монастыря Филарет, при котором в обители в 1655 году построена церковь во имя иконы Казанской Божьей матери или бывший инок, а затем игумен Убогой Зеленой пустыни Корнилий, ставший новгородским митрополитом в 1674 – 1698 гг. При нем пустынь достигла своего расцвета и стала Троицким Зеленецким монастырем.

В конце XVII века в Зеленце были возведены все основные каменные постройки и получены новые монастырские вотчины, в том числе в Ильинском Сясьском и Петровском Мелигежском погостах. После смерти митрополита Корнилия в 1698 году Троицкий Зеленецкий монастырь стал приписным к Новгородскому (Софийскому) архиерейному дому.

Некоторые малые обители Тихвинского края обладали вотчинами с зависимыми крестьянами и бобылями. Антониев Дымский монастырь, имеющий вотчины в Дымском и Тервиничском погостах и 61 душу зависимого населения в 1678 году, был скорее средним, чем малым монастырем. В вотчине Убогой Зеленой пустыни пожалованной царем Михаилом Федоровичем в 1624 году к середине XVII века проживало 8 монастырских крестьян-бобылей.

Оскуйский Спасо-Преображенский благополучно пережил Смутное время и в 1615 году отмечены «…на Оскуи два храма, Спас да Никола чудотворец деревяны…». В середине XVII в. в своей вотчине монастырь имел 4 взрослых души зависимого населения, в 1676 году – 7 человек. Некоторые малые обители погибли в Смутное время. Так о восстановлении расположенного на «Тифинской дороге» на берегу реки Пчевжи, в 75 верстах к юго-западу от Тихвина, Середокоротном Стефановском монастыре сведений нет.

Большинство малых монастырей центра Нагорной половины Обонежской пятины (на окраинах Тихвинского края) в XVII веке утратили свою самостоятельность и стали приписными к Тихвинскому Успенскому монастырю или к новгородскому Софийскому собору (резиденции новгородских митрополитов). Так, самый значительный из малых тихвинских монастырей Антониев Дымский монастырь в грамоте царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича от 21 июня 1692 года указан как приписной к Софийскому дому.

Вслед за восстановлением старых монастырей в Тихвинском крае возникли новые монастырские обители. На севере Тихвинского края к 1654 году в Спасском Шиженском погосте на Пустынском озере была основана Ладвушская пустынь[18]. Ещё до 1642 года на берегу рек Сарки и Суксы (притоке Паши) учреждается Троицкий Сарожский монастырь (Сароцкая пустынь). На юге Тихвинского края строится Свято-Троицкая Реконьская пустынь, история которой прослеживается по документам с 80-х гг. XVII века. Строителем пустыни старцем Арсением возведена в 1672 году и освящена 3 октября 1676 года деревянная Троицкая церковь, сохранившаяся до наших дней, благодаря перенесению её в музей деревянного зодчества «Витославицы». В Троицкой церкви хранилась главная святыня монастыря – явленная икона Живоначальной Святой Троицы, имеющей «тип древности неприкосновенной», и два Евангелия 1607 и 1631 годов.  Царем Алексеем Михайловичем «по чудесам иконы Троицы Живоначальной» Реконьской пустыне было пожаловано 1800 десятин земли.

В 1686 году Свято-Троицкая Реконьская пустынь была приписана к Тихвинскому Успенскому монастырю. По указу новгородского митрополита Корнилия и распоряжению архимандрита Успенского Тихвинского монастыря Макария, священником Николаевского погоста Александром была составлена очень подробная, передаточная опись всего имущества и земель.  По описи 1686 г. предстает облик средневековой лесной обители состоящей из одной небольшой деревянной церкви со звонницей, двух монашеских келий и скотного двора для лошади и коровы с приплодом. Все обнесено простейшей оградой из бревен, забранных в столбы. В ограде двое ворот, из которых только главные "святые" покрыты тесом. Другие и все стены без покрытия. Зависимого населения в своей вотчине обитель не имела. Рядом с  монастырем  находилось поселение в 3 двора, где жили поп и дьячок, а третий был пуст[19]. И в последующие годы, вплоть до XIX века, Реконская пустынь продолжала оставаться тихой провинциальной обителью Петровского Пчевжского погоста на юге Тихвинского края[20].

Во второй половине XVII века на востоке Тихвинского края в Егорьевском Койгушском погосте на берегу речки Лепрудки, впадающей в Тутоку, при содействии местных помещиков Унковских, была основана Пятницкая Лепрудская пустынь. В 1681 году на месте утраченной была построена новая деревянная церковь во имя святой Параскевы Пятницы. Строителем церкви был плотник "Олонецкого уезда дворцовой мегорской волости Василий Иванов сын Квасов", подлинный договор которого, датированный 20 сентября 1681 года, хранился в архиве Тихвинского Успенского монастыря. Главная достопримечательность удаленной обители - местночтимая икона Параскевы Пятницы, выполненная на доске размерами 16 на 12 вершков[21]. По сведениям И.П. Мордвинова, составившего рукописный исторический очерк пустыни, из принадлежностей обители XVII века сохранились антиминс 1670 года и синодик, находящийся в Румянцевском музее (Славяно-русские рукописи Ундольского, Москва, 1840, № 158).  В нем  упомянуты священно-иноки пустыни – Геронтий, Игнатий, Александр, Яков[22]. Обитель большую часть своего существования находилась в приписке к Тихвинскому Успенскому мужскому монастырю.

 

Новгородские монастыри на территории Тихвинского края.

Монастырское землевладение на территории Тихвинского края на протяжении XVII века укрепило свои позиции и лишь немного уступало по количеству зависимого населения поместному дворянскому землевладению. Новгородские монастыри продолжали владеть вотчинами и приумножать крестьянское население в них, несмотря на изменение своего положения, подобно Спасскому Ковалеву монастырю. Ранее бывший крупным новгородским монастырским феодальным собственником на территории Тихвинского края и  владевший вотчинами в Михайловском Озерском и Спасском Шугозерском погостах на протяжении нескольких веков, он потерял свой статус авторитетного монастыря и в конце XVII века стал приписным к Софийскому дому. Однако вотчины  Спасский Ковалев монастырь сохранил, и численность зависимого населения на протяжении XVII века почти удвоил.

Новгородский (Софийский) архиерейный дом на территории Тихвинского края по количеству зависимого населения уступал лишь Тихвинскому Успенскому мужскому монастырю. Его владения находились в Егорьевском Пашекожельском и Михайловском Тервиничском погостах, где в отдельных поместьях проживали «софийские дворяне», испомещенные новгородским митрополитом.

Из числа крупных новгородских монастырей на территории Тихвинского края вотчинами в Дмитриевском Капецком погосте владели Антоньевский Римлянина и Спасский Хутынский монастыри. Отенский монастырь имел в Михайловском Черенском погосте вотчину в составе нескольких деревень, включая дер. Рудная Горка. В Климентском Колбекском погосте небольшую вотчину имел Духов монастырь. В том же погосте несколько деревень принадлежали Покровскому Зверинскому девичьему монастырю, ему же принадлежали земли населенные зависимыми крестьянами в соседнем Никольском Дрегольском погосте.

Ефимьев девичий монастырь владел вотчиной в Никольском Явосемском погосте. По соседству с нею в дер. Верховье располагалась церковная вотчина, принадлежащая церкви Николая Чудотворца, что была в пределе церкви Бориса и Глеба в Великом Новгороде. Старинной вотчиной в Воскресенском Лученском погосте на протяжении всего XVII века владел Никольский Вяжицкий монастырь. Никольскому Островскому монастырю принадлежала старинная вотчина в Михайловском Озерском погосте, включающая деревни расположенные вокруг озера Еглино.

В Тихвинском крае, как и во всей Обонежской пятине, монастырских вотчин было больше чем в других новгородских землях. В Спасском Шугозерском и Михайловском Озерском погостах вотчины новгородских монастырей превосходили земельные владения местных помещиков по занимаемой площади и количеству зависимого крестьянского населения.

 

Тихвинский посад.

Экономическим центром Тихвинского края в XVII веке являлся Тихвинский посад. Фактически это был частновладельческий город, принадлежащий Тихвинскому Успенскому монастырю, что было уникальным явлением, фактически уже исчезающим в России. Его жители были не свободными посадскими людьми, а феодально-зависимыми от монастыря. В официальных документах того времени они именовались и как «посадские люди», и «Тихвина монастыря крестьяне», и «тихвинские монастырские крестьяне торговые люди», и просто «жильцы».

Восстановление Тихвинского посада началось с окончания Смутного времени и в писцовой книге 1620 года были уже отмечены 23 вновь построенных двора. На протяжении следующих двух десятилетий посад полностью отстроился и насчитывал в 1647 году 330 дворов.  Во второй половине XVII века рост посада продолжается, перепись 1678 года насчитывает 430 дворов, перепись 1686 года – 550 дворов, а по данным 1697 г. на посаде было 622 двора. Фактически посад представлял собой средневековый город, имеющий свыше 3 тыс. населения[23].

Население Тихвинского посада возрастало не только за счет естественного прироста, монастырские власти всегда стремились поселить на своем посаде каждого свободного человека. В первые годы после Смутного времени были отысканы и возвращены на посад разбежавшиеся во время шведско-польской интервенции его жители. Пожелавшим поселиться на посаде предоставлялись льготы, а на уходивших из под власти монастыря накладывались большие, заранее оговоренные, иски.

Согласно порядной грамоте 1628 года крестьянина Гаврилы Михайлова Тихвинскому Успенскому монастырю предусматривалась выплата громадной для простого человека суммы в 50 рублей за уход с посада к другому светскому или церковному феодальному владельцу. Только при таких условиях монастырские власти разрешили Гавриле жениться на жительнице Тихвинского посада Татьяне Агиевой и поселиться на посаде. Тем самым монастырь подстраховывал себя на случай потери монастырской крестьянки в случае ухода Гаврилы Михайлова с семьей с посада, что было возможным до принятия Соборного Уложения 1649 года[24].

В середине XVII века население Тихвинского посада пополнилось за счет карел - «выходцев из-за свейского рубежа», которые в немалом количестве обосновались на посаде и в вотчинах Тихвинского Успенского монастыря, не смотря на официальный запрет государственной власти[25]. Во второй половине XVII века на житье в посад приходят последние свободные люди из ближних и дальних окрестностей Тихвина, вынужденные в связи с полным оформлением крепостничества в России искать себе феодального покровителя. В 60-70 гг.  XVII века только из одного Иванского Вольского погоста пришли жить на посад 10 «государевых вольных людей»[26].

Население Тихвинского посада делилось на три категории: торговых, ремесленных и пахотных людей. Доля последних постоянно сокращалась, к концу XVII века лишь в каждом седьмом дворе на посаде земледелие и разведение скота было главным занятием его обитателей. Дворы пахотных людей находились на окраинах Тихвинского посада. Дворы торговых людей тяготели к центру посада, ремесленники расселились по всему посаду, лишь кузнецы жили в специальной слободе, именуемой просто «Кузнецами» и перенесенной после пожара 1693 года в юго-западный конец посада на Романиху поближе к реке Тихвинке.

На плане Тихвинского монастыря и  посада 1678 года с достаточной точностью воспроизведены основные объекты Тихвинского посада. Главная улица посада (Белозерская или Большая) вела на городскую базарную площадь, на восточной стороне которой  стояли соборная церковь Преображения и церковь Никиты, епископа новгородского. На выходе из главной церкви справа, на северной стороне площади, находились таможня и «важня» - городские весы. На юго-западной стороне площади находился гостиный двор с 6 рядами: Большим, Серебряным, Соляным, Мясным, Рыбным и Калашным (безлавочным). В каждом ряду было до 10-15 лавок, торговали также с «мосцов»  и «полков», особенно в дни ярмарки. Товары хранили в амбарах и «житницах». В 1675 году в Тихвинском посаде насчитывалось лавок – 85, житниц – 13, амбаров – 16.

Торговые люди Тихвинского посада и наиболее зажиточные из ремесленников жили поближе к торговым рядам. Всего в середине XVII века на посаде было 14 улиц и 2 переулка. Главная Белозерская улица имела 68 дворов, на Береговой улице находилось 57 дворов, на Кабановой улице до 49 дворов. Большая Романицкая  улица в 26 дворов относилась к средним по величине улицам посада. Она и другие улицы на Романихе и в ближайшей округе составляли второй церковный приход с церковью Флора и Лавра и Знаменской церковью, который объединял основную массу старых тихвинских кузнецких семей и менее зажиточных посадских людей. 

Дворы Тихвинского посада представляли собой городские усадьбы, имеющие в своем составе жилые избы и подсобные помещения (клети, амбары, конюшни), набор которых соответствовал занятиям хозяина и членов его семьи. Ремесленники и часть торговцев продолжали заниматься огородничеством, которое, как и содержание скота, требовало наличия определенных площадей под огороды и сенокосы. Хлеб был привозным. Все земли Тихвинского посада принадлежали Тихвинскому Успенскому монастырю и были распределены между его жителями. Посадские пашенные люди также арендовали землю в окрестностях у соседних помещиков и их крестьян.

Строения Тихвинского посада сплошь были деревянными и страдали от частых пожаров. В 1662 году выгорела вся центральная часть посада вместе с гостиным двором, церквами Преображения и Никиты и значительным количеством посадских дворов. Грандиозный пожар 1693 года вновь уничтожил центральную часть Тихвинского посада; от пожара 10 апреля 1697 года погибла половина посада[27]. От пожаров пострадало множество посадских людей, как ремесленников, так и торговцев. Количество лавок, амбаров, житниц к концу века несколько сократилось. Монастырские власти вынуждены были предоставлять погорельцам определенные льготы.

Управление Тихвинским посадом находилось в руках его владельца -  Тихвинского Успенского монастыря.  В пользу монастыря жители посада платили оброк и выполняли различные повинности (монастырское уделье, поденщина, караулы, подводная повинность). От государственных податей и повинностей жители посада были освобождены на основании жалованной грамоты царя Федора Ивановича. Данное положение подтверждалось последующими царскими грамотами. Царь Алексей Михайлович 7 мая 1646 года также подтвердил освобождение тихвинских посадских людей от государственных налогов. Однако уже с 1647 года началось взимание с Тихвинского посада вначале разовых чрезвычайных, а затем постоянных налогов. Во второй половине 50-х гг. XVII века жители Тихвинского посада уплачивали все городские налоги и сборы, подобно жителям других русских городов («ямские деньги», «стрелецкая подать», «десятая деньга» в отдельные годы, «рублевая пошлина», «деньги даточным людям на жалование» и другие).

Сбор государственных налогов производился по требованию воевод Великого Новгорода, которые присылали в монастырь грамоты с указанием срока и суммы сбора. Архимандрит Тихвинского Успенского монастыря через монастырского слугу передавал на посад требование выбрать окладчиков по «новому окладу». Избранные посадским населением окладчики приводились к присяге в Тихвинском монастыре и приступали к окладу посадских людей, собирая их в таможенной избе. После этого публично зачитывались результаты расклада, и специальные сборщики приступали к сбору денег. Собранные деньги и окладные книги, по которым производился сбор налога, отвозились в Великий Новгород, где окладчики отчитывались в произведенном ими сборе налога.

Несмотря на определенную демократичность условий расклада государственных податей, каждое новое распределение государственного налога сопровождалось «спорами и ссорами» на посаде, вызовами спорщиков в монастырь, посылкой ходоков в Новгород и Москву, наказанием ослушников «плетьми нещадно». Борьба за передел условий налогообложения привела к тому, что, начиная с 1666 года, все государственные и монастырские налоги тихвинские посадские люди платили не поровну «со двора», а с «прожиточности». Также постепенно с 70-х годов XVII века некоторые монастырские натуральные повинности стали заменяться денежным оброком.

Двойственность положения тихвинских посадских людей в отношении налогообложения и выполнения повинностей заключалась также и  в том, что они подобно крепостным крестьянам платили оброк и выполняли барщину в пользу монастыря, и, в тоже время, несли специфические городские повинности и налоги. Всё это вело к неминуемой борьбе посадского населения с монастырскими властями, особенно проявившейся в XVIII веке.

В середине XVII века Тихвин становится одним из важных центров ремесленного производства на Северо-Западе России. Ремесленники или «промышленные люди» составляли до половины тяглового населения посада.  Их численность постоянно росла и достигла во второй половине XVII в. около 200 человек[28].

Всего на Тихвинском посаде насчитывалось до 30 ремесел, а самой многочисленной группой тихвинских ремесленников были кузнецы. Они составляли до 40 % всех тихвинских ремесленников и от работы на заказ перешли к работе на рынок, обслуживая всероссийский рынок. Серебреники, гребенщики, свечники, шапочники обслуживали региональный и местный рынки. Овчинники, сыромятники, красильщики, портные, иконописцы производили свои изделия по заказу потребителя.

Среди ремесленников наблюдалась сильная конкуренция, шла имущественная дифференциация. Часть ремесленников совмещала ремесло с торговлей, занималась скупкой готовых изделий и переходила в группу торговых людей, подобно представителям рода Чаплиных,  тихвинских кузнецов,  известных с XVI века.[29]  Развитие ремесла шло параллельно с развитием  внутренней и внешней торговли. Ежегодно «о зборное воскресение», т.е. к воскресению первой недели великого поста на Тихвинском посаде собиралось множество народа. В течение трех-четырех дней шла знаменитая тихвинская ярмарка, привлекающая торговцев из 30-40 городов Российского государства и различного рода людей из волостей Олонецкого, Новгородского, Белозерского, Устюженского и других уездов.

Наличие в Тихвине святынь общерусского масштаба также способствовало развитию Тихвинского посада и превращению его в XVII веке в развитый экономический и культурный центр Северо-Запада России.

 

Зарубежная торговля.

Важную роль в становлении и развитии Тихвинского посада имела зарубежная торговля. В середине XVII века в силу своего приграничного положения Тихвин становится одним из центров международной торговли. Условия Столбовского мирного договора предусматривали  развитие торговых отношений между Россией и Швецией, но тяжелое экономическое положение в русских землях, вызванное Смутным временем, не способствовало быстрому налаживанию торговых связей. В первые мирные годы были лишь единичные случаи торговых поездок русских и шведских купцов.  С 1626 года постоянную торговлю со шведами начали вести новгородцы. Вслед за ними торговые поездки в Стокгольм регулярно начали совершать торговые люди из Тихвина, Олонца, Ладоги, а затем и других русских городов.

В 1637 году в Стокгольме был сооружен временный Русский гостиный двор, имевший 21 торговое помещение. В построенном к началу 1640-х гг. постоянном Русском гостином дворе было 33 торговых помещения. В дальнейшем, вследствие пристройки новых помещений, их число выросло к 1649 г. до 55, а к 1654 г. –  до 74.[30]  В 1673 году было построено каменное здание Русского гостиного двора, получившее название «Большой двор», а сохраненные старые постройки стали именоваться «Малым двором».

Тихвинские торговые люди прочно заняли второе место (после новгородцев)  в русской торговле в Стокгольме как по количеству поездок, так и по сумме торгового оборота. В отдельные годы в Швецию приезжало тихвинских купцов больше чем новгородских, но, в основном, это были обладатели небольших торговых капиталов. В 1662 году в Швеции побывал 21 тихвинец, а на Тихвинский посад приехало 17 иностранных купцов; в 1667 году за рубеж отправились 12 тихвинских торговых людей, а иностранцев прибыло 7 человек. В развитии русско-шведской торговли был заинтересован владелец посада – Тихвинский Успенский монастырь, и монастырские власти энергично хлопотали за снятие различных ограничений во внешней торговле, которая занимала в торговых операциях тихвинцев от 33 до 52 % торговых оборотов[31].

Каждую зиму тихвинские торговые люди, принявшие решение отправиться за рубеж, запасались необходимыми товарами во время тихвинской ярмарки и поездок в другие города и села. Приобретенные товары складировались в Тихвине или доставлялись санным путем в с. Сясьское устье, откуда начинался для тихвинцев морской путь за рубеж, и где находилась пограничная застава и таможня[32]. Весной по полной воде тихвинцы на лодках сплавлялись с товарами по Тихвинке и Сяси до устья последней. Но тихвинцы знали и «тайные» речные и сухопутные дороги, открывавшие широкие возможности для беспошлинного вывоза и ввоза товаров.

В Сясьском устье проводилась перегрузка товаров на морские суда – карбасы, вместимостью до 2,5 – 3 тыс. пудов (40 – 50 т.). Богатые тихвинцы имели собственные карбасы, к весне отремонтированные, просмоленные и оснащенные. Мелкие торговцы нанимали карбасы вместе с судовщиками вскладчину или примыкали к богатым соседям. В путь отправлялись вместе, помогая друг другу во время плавания длившегося 3-4 недели. Путь лежал вдоль ладожских берегов в Неву. В её устье перед выходом в дельту Невы и Финский залив на короткое время останавливались в Ниеншанце (русские Канцы, современная Охта). Здесь небольшая часть тихвинских торговых людей оставалась для торговли со шведскими купцами, большая часть отправлялась в Швецию, следуя Финским заливом и шхерами Аландского архипелага. Весенне-летний переход, совершавшийся, как правило, в хорошую погоду, заканчивался в Стокгольме на пристани  Русского гостиного двора.

Тихвинские торговые люди находились в Стокгольме, как правило, до осени, но были и отдельные купцы, которые оставались на зиму. Русским купцам было запрещено заниматься в шведских городах розничной торговлей, однако этот запрет не всегда выдерживался, и существовали отдельные дни и отведенные места для проведения розничной торговли.

Все возрастающее количество в Стокгольме русских торговых людей и их обслуги в лице приказчиков, судовщиков, сторожей требовало проведения богослужения по родным православным обрядам. Условия Столбовского мирного договора запрещали возведение за рубежом церквей. Но выход был найден.   С 1646 года в Стокгольме богослужения проводились в «молитвенном амбаре» (часовне) новгородскими или тихвинскими священниками, ежегодно направляемыми в Стокгольм на летний  торговый период. Священники использовались не только для церковной службы. Когда в 1691 году в Стокгольме умер богатый тихвинец Семен Иванов сын Попов, находившийся в то время на Гостином дворе новгородский священник Василий Андреев возглавил комиссию из тихвинцев для описи покойного и распорядился уплатить долг покойного одному из местных купцов.[33]

Обратный путь тихвинцев на родину проходил в осеннее время и был значительно сложнее ввиду осенней штормовой погоды. Среди тихвинцев существовала поговорка: «Как бог из Стекольна вынесет», однако трудности и опасности, а иногда и гибель русских судов, ходивших по морю в Стокгольм, не сдерживали развитие русско-шведской торговли в XVII веке.

Тихвинские купцы торговали в Швеции в основном товарами русского ремесла и продукцией сельского хозяйства.[34] Из Стокгольма вывозились также шведская товарная продукция и  частично некоторые транзитные товары из других стран Западной Европы. Ассортимент товаров тихвинского торгового человека С. Попова по описи 1691 года состоял как из  ремесленных изделий - простые ткани, одежда, кожи и изделия из кожи,  рукавицы, мыло, деревянные изделия, так и из сельскохозяйственной продукции – лен, пенька, хмель, крупа, воск, а также пушнина. Особым спросом пользовались русские шерстяные рукавицы, один только тихвинец Артемий Васильев привез в 1675 году в Стокгольм 3 тыс. пар рукавиц, а всего их в данном году было привезено 6729 пар, а двумя годами раньше – 16118 пар. Таким образом, значительная часть населения шведской столицы носила зимой русские рукавицы[35].

Значительную роль в зарубежной тихвинской торговле играли поставки в Швецию хлеба, мяса, сала, рыбы. Однако торговля продовольствием не была постоянной и часто нарушалась по политическим соображениям и в неурожайные годы. В 1675 году русские власти запретили вывоз мяса в Швецию, и на пограничной заставе в Сясьском устье были задержаны грузы сушеного мяса в количестве 1970 пудов, принадлежащие 14 тихвинским торговым людям. Большое место в вывозимых товарах тихвинских купцов занимала пенька, необходимая в парусном судостроении и юфть – кожа специальной высококачественной выделки, производимая только в России. Данные товары в больших количествах приобретались в Тихвине также шведскими купцами.

В русском вывозе из Швеции, несмотря на значительное количество ремесленных изделий, преобладал чистый металл в слитках и в металлическом ломе: медь и высококачественное железо. В XVII веке выпуск российских медных денег производился из шведской меди, из неё отливались пушки, колокола и  различные бытовые изделия. Тихвинские купцы привозили из Швеции в Тихвин "шкилевую медь". Под этим названием фигурировали мелкие шведские монеты достоинством в 1-2 эре, измерялись они пудами или бочками[36]. Высоко ценились «плоты» - большие медные доски с вычеканенным на них шведским государственным гербом, выполнявшие роль денег, а также полуфабрикаты и промышленные изделия из качественной меди. Так, тихвинец Ульян Васильев привез в 1676 году из Стокгольма только «шкилевой меди» 3 пуда, Фрол Корольков привез из-за «Свейского рубежа» в 1680 году  253 пуда меди всех сортов и 288 пудов железа.  В 1696 году самый крупный из торговых людей Тихвинского посада – Гаврила Самсонов – вывез в один прием из Швеции 490 пудов железа, 140 пудов меди, 2 медные пушки, 2 паникадила, 1 рукомойник, 50 стоп оловянных. Все это он увез в Москву, оставив для себя только сковородку медную, часы, 2 конца сукна «аглицкого» и 2 солонки.[37] Другой богатый тихвинский купец Июда Васильев Фишевский в 1693 году вывез из Швеции 305 пудов «меди-ветоши» и 120 «колес» медной проволоки весом 94,5 пуда, а также 137 медных котлов[38].

Иностранные купцы, торгующие в Тихвине, также привозили значительное количество металла и металлических изделий. В 1665 году купец из Ниеншанца Лавва Матфеев (такой была русская транскрипция фамилии шведского купца, занесенного в таможенную книгу) привез в Тихвин 28 фунтов плотовой меди, 6 фунтов медной проволоки, 90 замков, более тясячи ножей, 6 тыс. игол, 358 шляп, много дорогих материй (120 аршин камки, 70 аршин бархата черного, 30 аршин. тафты, 37 тюков полотен тонких и т.д.) - всего на сумму в 1027 рублей[39].        

Ассортимент ввозимых и вывозимых товаров на протяжении всего XVII века почти не менялся. Большинство импортных товаров доставленных в Тихвинский посад, продавалось на местной ярмарке иногородним купцам или вывозилось в другие города.  По таможенным книгам Тихвина, его торговые связи распространялись не меньше, чем на 30 городов помимо многочисленных сельских пунктов. Территория, охваченная этими связями, включала все Заонежье, значительную часть Поморья, верхнюю и среднюю Волгу приблизительно до Казани, новгородские и псковские земли, Москву, Ярославль, часть замосковных городов и более крупные города по западной границе (Вязьма, Торопец)[40].

Несмотря на успехи в зарубежной торговле тихвинских торговых людей, в целом внешняя торговля России через Балтийское море не соответствовала её потребностям. Швеция держала данную торговлю в своих руках, не разрешала вести её с западноевропейскими странами через свою территорию, а также препятствовала ввозу в Россию оружия и ряда товаров.  Попытка России пробиться на берега Балтики в 1656-1658 гг. закончилась неудачей. В завершающем году XVII века царь Петр I начал новую войну за возвращения выхода к Балтийскому морю.  

С началом Северной войны зарубежная торговля тихвинских торговых людей прекратилась. 9 октября 1700 года все находившиеся в Стокгольме на Русском гостином дворе русские люди были арестованы и препровождены в тюрьму. Их товары и деньги были конфискованы. Многие не выдержали долгих лет плена Уцелевшие тихвинцы во главе с Варлаамом Саньковым и Июдой Васильевым Фишевским в 1711 году вернулись из плена в результате обмена на пленных шведов.

После окончания   Северной войны русско-шведская  торговля была восстановлена. Русский гостиный двор, куда так стремились тихвинские торговые люди, продолжал функционировать вплоть до 1874 года, но основание Санкт-Петербурга и превращение его в центр международной торговли свело на нет зарубежную торговлю Тихвина.

Л.А. Старовойтов