Очерк 15. На краю “Железного поля”.

Очерк 15.   На  краю  “Железного  поля”.

- Железное поле.

- Крестьянские технологии.

- Тихвинский уклад.

 - Промыслы.

Железное поле.

Экономическое развитие Тихвинского края в XVII веке во многом было связано с расцветом крестьянской железоделательной промышленности и кузнечного ремесла. Этому способствовало нахождение Тихвина на краю Железного поля. В средние века основная масса железных изделий в России изготовлялась в лесной зоне из местных болотных руд. Наиболее качественная железная руда находилась на территории к востоку от Тихвинской гряды;  от стекающих с неё рек Чагоды и Колпи до Уломы, притока Шексны, и от Устюжны Железнопольской на юге до Белозерских пределов на севере. Всё это пространство в древности называлось Железным полем. К западу от него, за Тихвинской грядой, расположился небольшой ареал распространения богатых железом качественных болотных руд, в центре которого находится Тихвин. В верховьях рек. Паши и Капши этот ареал распространения местных болотных руд почти сливается с Железным полем.

Железоделательная промышленность Тихвинского края возникла на местной сырьевой базе - болотной и озёрной руды, и обилия  леса, необходимого для выжига угля, наличия известняка, применяемого в качестве флюса. Местное производство железа имело давние традиции. На востоке края шлаки от металлургического производства обнаружены  на относящемуся к X-XIII вв. селищу Гришкино-3  на реке Лидь[1].

Раскопки курганов IX-XI вв., расположенных по берегам рек Паши, Сяси, Тихвинки, дали большое количество железного инвентаря местного производства. Только первые массовые раскопки курганов по течению реки Паши,  проведенные Н.Е. Бранденбургом в 1876-1886 гг., выявили: топоров рабочих и боевых – 88, стрел – 75, копий – 42, ножей – 52, железных сковород – 15, железных котлов – 7 и множество других железных изделий. Такое обилие железа говорит о его широком распространении и дешевизне, а следовательно, и о наличие в данном районе древней металлургической базы и развитого кузнечного ремесла[2].

В писцовой книге Обонежской пятины 1496 года в двух погостах Тихвинского края -  Никольском Готслав на Волоку и Михайловском в Озерах, были отмечены кузнецы, по одному на погосте. В том же Михайловском погосте Готслав на Волоку упоминается деревня Ющучины над Железом - прямое топонимическое свидетельство местной добычи железной руды[3].

Массовое производство железных изделий в Тихвинском крае началось в ХVI веке. Доменный и кузнечный промыслы отмечены в писцовой книге 1583 года, в погостах по рекам  Паше и Капше описаны деревни, где “дули” крицы и выковывали сошники, а на Тихвинском посаде отмечены хозяйства 3 кузнецов[4].

Расцвет крестьянской железоделательной промышленности в Тихвинском крае приходится на ХVII век. На основании многочисленного актового материала Тихвинского Успенского мужского монастыря историком К.Н. Сербиной выделены волости, погосты и деревни края, население которых занималось добычей и плавкой руды и изготовлением железных изделий. Была прослежена работа отдельных семей в нескольких поколениях в доменном и кузнечном промыслах, скупке и продаже железных изделий[5].

Рудоносные земли Тихвинского края были в основном расположены по течению р. Паши и её притоку Капше. Здесь же были расположены деревни, крестьяне которых добывали руду и варили в домницах железные крицы. Кричное железо поступало на Тихвинский посад, где переделывалось кузнецами в различные железные изделия.

Тихвинский посад становится центром по выработке стальных изделий. Тихвинский уклад, обладающий хорошим качеством, становится хорошо известным в стране. Готовые изделия продавались на Тихвинском посаде и распространялись по всему Северо-Западу России. Знаменитые тихвинские ножи успешно конкурировали со шведскими ножами в самой Швеции[6].

В  XVII веке устанавливаются более тесные связи Тихвинского края с Устюжной Железнопольской.  Растёт ввоз в Тихвин криц и готовых железных изделий. Таможенные книги Тихвина зафиксировали явки крестьян из 53 населенных пунктов Устюженского края[7]. Кричное железо доставляется также из Белозерья, Заонежья и других мест.

В начале XVIII века, с началом Северной войны, тихвинский железоделательный промысел перешёл на обслуживание нужд армии и флота. Последовали два указа Петра I, которыми он передал в казну вотчины Тихвинского Большого монастыря в Капецком, Явосемском, Дымском и Паше-Кожельском погостах, где шла наиболее интенсивная разработка железной руды и выплавка из неё криц. Крестьяне данных погостов обязывались изготовлять кричное железо для казны, пользуясь без ограничения прав всеми рудоносными землями.  Казна, в свою очередь, передавала кричное железо тихвинским кузнецам, которые выполняли заказы на изготовление гвоздей, скоб, якорей для строящегося флота. Частная продажа, выплавленного в Тихвинском крае, железа была запрещена.

С окончанием Северной войны, с увеличением выплавки качественного уральского железа, развитием карельской металлургии (Петрозаводск), постепенно в XVIII веке значение Тихвинского и соседнего Устюженского железоделательных районов падает, хотя на внутреннем рынке продукция крестьянских металлургов и  местных кузнецов имеет спрос. Крестьянская железоделательная промышленность продолжает функционировать во второй половине XVIII века. Об этом свидетельствуют записки 1767 года новгородского губернатора Я.Е. Сиверса и  записки 90-х годов XVIII в. И.Е. Норберга и П.И. Челищева.

В записках П.И. Челищева, проследовавшего через Тихвинский край в 1791 году, отмечены среди крестьянских промыслов занятия железоделательным производством. При  посещении с. Коробищи на реке Колпь (ныне Заборьевское сельское поселение Бокситогорского района), он отмечает, что «…жительствующие  в нем крестьяне промышляют деланием по многу железа и стали». В заработках крестьян села Сомино на втором  месте после извоза, поставлено «…делание железа и стали». В деревне Михеевой, лежащей на водораздельной Тихвинской гряде, крестьяне «…из покупного железа и стали куют простыя крестьянския вещи, сами ж, по неимению в своих и ближних дачах железной руды, железа и стали не делают»[8].

Отдельные попытки поставить добычу болотной железной руды и производство из неё металла на промышленную основу в Тихвинском крае не удались, хотя в соседнем Белозерском уезде в 1702 году был построен Тырпецкий казённый железоделательный завод, ковавший ядра. Подобный завод в 1702 году был построен на реке Ижине, вблизи Устюжны Железнопольской. Оба они просуществовали до 1724-32 гг., а затем были заброшены, т.к. после окончания Северной войны  новая для них мирная продукция не выдерживала конкуренции с продукцией уральских заводов и местной крестьянской железоделательной промышленности.

В Тихвинском крае в 1806 году помещик Апрелев просил разрешения построить в Дмитриевском Капецком погосте у дер. Ермолиной Горы металлургический завод с 2-3 домнами для выплавки чугуна из руды, находящейся в его помещичьей земле и на землях экономических крестьян разных деревень данного погоста. Но данный проект не был осуществлён вследствие явной нерентабельности производства.

К этому времени государство в лице центральных и местных учреждений полностью отказалось от взимания налогов с ручных горнов и прекратило их учет. Крестьянский железоделательный промысел постепенно исчезал. В начале XIX в. академик Н.Я. Озерецковский отмечал, что в Новгородской губернии «на косы, серпы и топоры всегда употребляется сибирское (уральское) железо, из которого по большей части делаются также и гвозди»[9]. Отдельные сведения о существовании крестьянского железоделательного промысла в Новгородской губернии относятся к 1818-1819 гг. К середине XIX  века продукция российских металлургических заводов окончательно вытеснила с внутреннего рынка продукцию Железного Поля. Деревенские кузнецы со временем забыли крестьянские технологии получения железа, и выполняли заказы из приобретенного на рынке железа и стали.

Крестьянская металлургия Тихвинского края, как составной части Железного Поля, основанная на небольших месторождениях местной болотной железной руды, оставалась на всём периоде своего существования  с  ХVI   по  ХIX вв.  мелкотоварным   железоделательным  промыслом, обеспечивающим потребности внутреннего рынка.

Крестьянские технологии.

Крестьянская железоделательная промышленность России была основана на уникальных технологиях переработки бедных железных руд, позволяющих выплавлять железо при температурах несколько ниже температуры его плавления. Это открытие древности в средние века было отработано до совершенства крестьянскими металлургами – домниками и кузнецами, занимающимися «рудяным промыслом».

В понятие рудяного промысла входили поиски рудоносных земель, очистка их от леса, копка, просушка и обжигание «железной земли», рубка леса, кладка угольных ям, жжение угля, постройка домницы и её оборудование,  постройка угольника и, наконец, сама плавка руды. Всё это требовало больших затрат физического труда и некоторой суммы денег для оснащения домницы, а также для уплаты арендной платы (бразги), если руда копалась не «у себя». Эти обстоятельства заставляли вести рудяной промысел объединенными силами, как указывалось в актах XVII века, «з детьми», «з братьями» или «с товарищи».

Список деревень Тихвинского края, где  крестьяне занимались заготовкой железной руды, древесного угля и выплавкой металла насчитывает несколько десятков наименований.. Наибольшее количество крестьян, занимающихся рудяным промыслом, проживало в дер. Сароже и соседних деревнях, где занятие данным промыслом было наследственным. В конце XVII века в деревне Сароже проживали целые династии домников Кукольских, Фадеевых, Носовых, а также семьи домников Михаила Максимова, Наума Яковлева, Трифона Артемьева, Афанасия Константинова и других[10].

Залежи местной болотной руды находились к юго-востоку от деревни Сарожи «в болоте Вязники», «в болоте Рянцевом» и других расположенных в долине речки Пинеги и её притоков Ранцеры и Железник, «рудяных местах» и «займищах».  Места добычи руды передавались по наследству, перепродавались и закладывались. Тихвинские кузнецы объединялись с местными крестьянами для «рудяного промысла» и выплавки железа. Иногда они ставили самостоятельные «заводы». Ограниченность района рудоносных земель вела не только к совместной работе по их разработке, но и к острым конфликтам за обладание ими.

В месторождениях местных железных  руд преобладали болотные руды различного строения и качества - от крупных бобовин и мелкой крошки до сапропелевидного вида. Залежи их можно было найти на дне болот, в низинах, на примыкающих к ним склонах возвышенностей. По ржавой воде и коричневатому илу на поверхности болот, по многим другим приметам промысловики определяли место, где располагалась руда. Сняв верхний слой грунта, по колено в воде, а иногда и по пояс, копали  они тяжелую"железную землю," в основном красноватых оттенков.

Добытая на высоких местах, под зарослями с преобладанием березняка, руда считалась лучшею, потому что выплавленное из неё железо было мягче. Под ельниками чаще находилась руда, дающая более твердое и хрупкое железо. Процесс обогащения железной руды состоял из примитивной сортировки сырья, очистки от растительных остатков, измельчения, но самое главное - предварительной просушки и обжига. Руда складывалась на высокие сухие места кучами, иногда на землю, иногда на специальный деревянный решетчатый сруб и оставлялась на определенный срок для просушки. Добытая из болота руда, предварительно обжигалась на кострах и после обжига насыпалась в короба и отвозилась к домницам. Кроме руды к ним везли также уголь, камни, кирпич, глину и известняк.

Вся русская металлургия вплоть до XIX века  работала на древесном угле, поэтому и в крестьянской металлургии Железного Поля выжигание угля было одной из важнейших задач при производстве железных изделий. Это было самое простое, но в тоже время самое тяжкое производство в те далёкие годы. Работа по выжигу угля шла в основном в зимнее время, свободное от сельскохозяйственных работ.

В лесу рубили деревья и разделывали их на поленья длиной полтора-два метра. Расчищался ток (место) для костров и поленья укладывались кучей вокруг кола, так что образовывался курган из дерева метров до 10-15 в диаметре основания. По другому приёму поленья могли укладываться лёжа, и тогда получалась продолговатая куча, один край которой делали крутым, а другой пологим. Поленья укладывались плотно, пустоты заполнялись щепками, сучьями и другим лесным мусором. Кучу покрывали слоем дёрна, а затем ещё засыпали песком. В нижней части кучи дрова на высоту 20-30 сантиметров оставляли неприкрытыми. Рядом ставился шалаш или сооружалась землянка для углежогов.

Затем начиналась самая тяжёлая работа, в течение нескольких дней углежоги делали первоначальный обжиг древесины, контролируя днём и ночью обжиг, не позволяя вспыхнуть всей кучи и уничтожить результаты многодневного труда. Постепенно дым приобретал более светлую окраску, углежог забивал последние отверстия в куче глиной и землёй, и ждал полного охлаждения кучи. Таким образом, в результате многосуточной беспрерывной работы в едком дыме, копоти и грязи углежог получал готовую продукцию - древесный уголь. При очень тщательной работе, богатом опыте получался выход продукции равный 25 %  от общей массы дров, а обычно довольствовались 15-17 %.

Значительная часть угля произведенного деревенскими специалистами по его выжигу поставлялась тихвинским кузнецам, занимающимся обработкой железа в кузницах Тихвинского посада. С целью бесперебойного обеспечения углем своего промысла, тихвинские кузнецы предварительно оплачивали его покупку или авансировали углежогов. Для использования в доменном производстве уголь заготавливался деревенскими доменщиками по более упрощенной технологии  с низким выходом готового угля. С этой целью заготовка угля проводилась путем сжигания древесины в угольных ямах. Данный способ использовался в Тихвинском крае до 50-х годов XX века. Полученный данным способом уголь использовался в колхозных кузницах в отдаленных деревнях.

К началу сезона плавки металла к «рудяному заводцу» подвозились необходимые материалы. Ремонтировалась старая или ставилась новая домница с плавильной печью и «со всеми домницкими снастями». Обычная стоимость «рудяного заводишка» составляла 5 рублей. Сезон плавки металла совпадал с зимним временем.  Для работы у домницы требовалось не менее двух человек. Домница представляла собой глиняную печь, усиленную каменной кладкой, с верхними и боковыми отверстиями. В разожженную печь сверху укладывали вперемешку древесный уголь и железную руду. В боковое отверстие мехами подавали воздух. Температура в печи поднималась до 800-900 градусов, а при непрерывном дутье достигала до 1100-1200 градусов[11]. Содержащее в руде железо восстанавливалось и тягучей массой сползало вниз – в изложницу. Там оно остывало; образовывалась железная болванка (крица), часто очень неплотная, пористая. Одна плавка давала одну крицу. Еще не совсем остывшую крицу вынимали клещами, затем в кузнечном горне добела накаливали и проковывали. Так повторяли несколько раз, пока после удаления таким образом излишнего углерода, не получалась  плотная чистая железная крица весом 20-25 фунтов (8-10 кг).

За сезон в 20-30-х годах XVII века тихвинские домники из одной кричной печи получали 50 криц. В то время одна крица стоила 8 коп, что давало стоимость сезонной продукции в 4 рубля. Несмотря на некоторые колебания, в целом в течение XVII – XVIII вв. происходил рост цен на кричное железо, и росла стоимость сезонной продукции, на увеличение которой также влияло повышение выпуска криц до 150 - 250 штук за сезон. П.И. Челищев в 1791 году  определяет для пограничных с Тихвинским краем деревень Устюженского уезда сезонную выработку крестьянской семьи в 83 пуда железа стоимостью в 100 рублей[12].

В XVI-XVII вв. плавка руды производилась не только в домницах, но и в кузницах, где использовались железоплавильные горны с дутьем. Они заправлялись специальным   составом из сырьевой смеси. В данную смесь входила качественная руда, шлак и железный лом (мелкие обрезки, "брак" (отходы). В результате плавки сырьевой смеси в железоплавильных  горнах получали  различные сорта железа и стали (опарошное железо, "мягкое, добротное железо", уклад и т.д.). Кузницы по выработки уклада находились в Кузнечной слободе Тихвинского посада.

Тихвинским «рудяным промыслом» занимались в основном крестьяне и посадские люди (кузнецы) зависимые от Тихвинского Успенского мужского монастыря, а также  крестьяне некоторых местных помещиков. Они вместе со всем населением вотчин и поместий выполняли феодальные повинности. Основной повинностью монастырских крестьян была поставка в монастырь пятой части урожая с полей, нив и полянок. С пожен поставлялось сено. В обязанность крестьян входила поставка в монастырь бревен, теса, извести, вплоть до ягод и грибов, разверстка которых шла с количества обрабатываемой ими земли[13].

Выработанное кричное железо поступало на рынок в Тихвинский посад. Тихвинские посадские люди привозили из деревень больше криц, чем крестьяне. Деревенские домники часто продавали железо скупщикам. Они также работали на тихвинских кузнецов с предварительной оплатой кричного железа. Крестьянин дер. Сарожи Григорий Кукольский, унаследовав к 1676 году «старинный отцовский промысел», расширил его, совместил «рудяной промысел» со скупкой и перепродажей криц, обогатился и постепенно стал фактически хозяином деревни, используя  также умение ладить с монастырской администрацией управляющей подвластными крестьянами[14].

Тихвинские посадские кузнецы, подобно семейству Плешановых, занимающиеся вместе с крестьянами из тихвинских окрестных деревень, «рудяным промыслом» и выплавкой криц, постепенно отходят от участия в производстве железа. К концу XVII века на Тихвинском посаде всё меньше остается кузнецов умеющих не только «дуть», но и «запирать» крицы. Этому способствует все возрастающий ввоз криц на Тихвинский посад из Железного Поля, Белозерья и Карелии, а также специализация тихвинских кузнецов на производстве уклада.

Тихвинский уклад.

Железоделательное производство Тихвинского края в XVII веке было более замкнутым, чем в других железоделательных районах Северо-Западной России. Все производимые в крае крицы поступали в Тихвинский посад и перерабатывались тихвинскими кузнецами, которые постепенно отошли от доменного производства и были связаны только с кузнечным ремеслом.  С 50-х годов XVII века совершенно прекращаются покупки Тихвинским Успенским монастырем готовых железных изделий в Москве и Устюжне Железнопольской; этот факт свидетельствовал о том, что ассортимент изделий тихвинских ремесленников стал разнообразным и в большом количестве поступал на рынок[15].

Для производства особо прочных железных изделий сырое кричное железо не годилось, и тихвинские кузнецы специализировались на производстве уклада. Уклад представлял собою сырцовую сталь, которую получали из железной крицы. При нагреве крицы в раскалённом древесном угле происходило поверхностное науглероживание металла и образование стали. В процессе охлаждения металла водой или снегом, сталистый слой закаливался, становился хрупким и при ударе легко отделялся. Операцию повторяли до полного превращения крицы в листки. Наиболее крупные листки укладывали в раскалённые угли (отсюда название) и нагревали до сварки; раскалённая масса приобретала плотное строение. Из уклада изготовляли ножи, косы, серпы и другие изделия, требующие стальной прочности[16]. Тихвинский уклад был хорошего качества и успешно конкурировал с новгородским, олонецким, белозерским и другим укладом на рынке.

Тихвинский уклад выковывался и перерабатывался в кузницах Тихвинского посада, каждая из которых имела от одного до трех горнов. Кроме горна и мехов, в ней и в подсобных помещениях находились запасы угля, криц и другого железного сырья, бочки с водой и других необходимых в кузнечном ремесле материалов. Из средневековых орудий труда и инструментов  русским кузнецом в XVI-XVII вв. использовались наковальни большие и малые, молотки и молоты, клещи различной формы, зубила, пробойники, гладилки и обжимки, а также гвоздильни, необходимые для массового изготовления гвоздей. Для кузнеца, совмещающего слесарные работы, требовались также тиски и напильники[17]. Специализацией тихвинских кузнецов была выработка уклада, который производился в виде небольших стальных полос определенного размера и веса сотнями и тысячами штук.

Селились тихвинские кузнецы на окраине в специальной Кузнецкой слободке, где в конце XVII века насчитывалось 68 дворов. Семьи кузнецов проживали на Кузнецкой и Большой Романицкой улицах , двух соседних улицах на Романихе и на Береговой улице, идущей вдоль Тихвинки и примыкающей к Кузнецкой слободке.  Занятие кузнечным ремеслом было  потомственным занятием для проживающих здесь Чаплиных, Мурашевых, Шевелевых, Синезубовых, Базыриных, Печенкиных, Охримовых, Ускоглазовых, Жирухиных и других.[18]

Имущественная дифференциация среди тихвинских кузнецов была значительной. Некоторые семьи имели несколько кузниц и до 4-6 горнов, нанимали для работы молотобойцами «наймитов», занимались скупкой уклада у менее предприимчивых соседей, давали деньги в долг деревенским домникам за будущие поставки кричного железа и занимались торговыми операциями. Другие разорялись, становились наемными работниками и, несмотря на запрет, уходили в другие города. На протяжении всего XVII века из Тихвина шел постоянный отток рабочей силы в Устюжну Железопольскую[19].

К концу XVII века Тихвин становится не только перерабатывающим центром железоделательной промышленности, но и крупным перевалочным центром по продаже в различные места кричного железа, прутового железа, уклада и различных железных изделий. Этому способствовало функционирование Тихвинской ярмарки на исходе зимнего периода, когда по санному пути торговцы и промышленники ещё успевали завозить и отвозить товар.

Обширные и тесные экономические связи у жителей Тихвинского посада были с производителями железных изделий Устюженского края. В течение всего XVII века устюженские посадские люди и крестьяне этого уезда привозили на Тихвинский посад в основном готовые изделия. Особенно много зарегистрировано тихвинской таможней явок крестьян с пограничных с Тихвинским краем устюженских погостов. Помещичьи крестьяне Люботинского погоста Андрей Стефанов и братья Нефед и Андрей Тимофеев доставляли в Тихвин на протяжении  с 1648 по 1654 г. большие партии сох, присохов, сковород и других железных изделий[20].

Из Тихвина в Устюжну в значительных количествах поступал произведенный тихвинскими кузнецами уклад, а также привозимый в Тихвин в значительном количестве олонецкий уклад. Устюженские торговые люди не ограничивались покупкой тихвинского уклада, они, особенно в первой половине XVII в., часто делали заказы тихвинским кузнецам на выковку его определенного количества. Например, в 1637 году посадский человек г. Устюжны  Яким Петров дал 30 руб. 50 коп. тихвинским посадским кузнецам Ивану Окулову и Ивану Чаплину за выковку 3000 укладов.  Он тем же кузнецам дал в 1638 году 46 руб. «наперед», а они должны были «сковать 5000 укладов». К концу XVII века вывоз тихвинского уклада увеличился, приобретаемые устюженскими торговыми людьми партии  возросли до 15000 – 19000 укладов[21].

Несмотря на наличие собственного развитого производства железных изделий, поставляемых в основном на внутренний рынок; во второй половине XVII века Тихвин  становится ещё и  центром торговли железными изделиями из различных железоделательных районов Северо-Запада России.

Большинство из железных изделий, ввозившихся на Тихвинский посад из Заонежья, относилось к сельскохозяйственным орудиям - сохи, лемехи, косы; затем шли предметы домашнего обихода – топоры, ножи. На данные изделия был хороший спрос и их везли большими партиями олонецкие скупщики. Олонецкие крестьяне также принимали активное участие в поставке железного товара, но их «явки» в количественном отношении были небольшими. Кроме железных изделий из заонежских погостов в Тихвин к открытию ярмарки доставлялось большое количество прутового железа и олонецкого уклада, который в отличие от  тихвинского, измерялся пудами.

Зимой по белозерской дороге  в Тихвин поступал в больших количествах полуфабрикат – железо прутовое, необходимое для выделки тихвинских ножей. В этих поставках принимали участие крестьяне в основном из юго-западных погостов Белозерского края, расположенных по рекам Колпи, Суде и их притокам. Данный район славился добрыми «мягкими» рудами, из которых получалось качественное  железо.

Экономические связи Тихвина на протяжении XVI-XVII вв. сложились не только с соседними центрами железоделательного производства. Из сохранившихся данных известно, что в течение второй половины XVII века  скупщики и крестьяне из удаленного в территориальном отношении Пошехонья, также регулярно привозили железные изделия на Тихвинский посад[22].

Значительное количество высококачественного шведского железа и меди, а также металлических  изделий привозили в Тихвин русские и шведские купцы. На вывозе металла из Стокгольма специализировался богатый тихвинский торговец Июда Васильев Фишевский. Только в 1695 году он привез 770 «прутов» железа и 517 железных «досок» общим весом 1087 пудов (17,8 тонны). С ним соперничали другие тихвинские торговые люди, доставляя в Тихвин импортное железо, медь, медную проволоку, котлы и железные изделия - ножи, булавки, седельные гвозди, иглы, замки. Интересно, что в русском экспорте в Швецию также присутствовали железные изделия - знаменитые тихвинские ножи и русские замки секирного типа[23].

Итак, тихвинские посадские кузнецы, перерабатывая ввозимое на Тихвинский посад в больших количествах кричное железо, достигли больших успехов в изготовлении из него качественной сырцовой стали – тихвинского уклада. Значительная часть тихвинского уклада поставлялась в другие районы. Оставшийся уклад перерабатывался в качественные стальные изделия, успешно конкурирующие на внутреннем рынке, а частью изделий и за рубежом. В дальнейшем, на протяжении всего XVIII века, тихвинское кузнечное производство оставалось мелкотоварным кустарным производством и в силу различных объективных обстоятельств не переросло в мануфактурную стадию производства, отличающуюся от старых производств, наличием крупных предприятий.

Промыслы.

Экономическое развитие Тихвинского края в XVII веке  сопровождалось повсеместным развитием различных промыслов, дающим товарную продукцию в основном на региональный рынок. Крестьянские промыслы края окрепли;  получили развитие и специализацию по отдельным видам продукции на локальных территориях. Эти тенденции, проявившиеся в XVII веке, в последующие века получили свое развитие, и нашли отражение в работах посвященных кустарному производству и промыслам Тихвинского уезда. Сведения о промыслах XVII века очень скупы, но делать выводы об их неразвитости в Тихвинском крае не следует.

Развитие товарно-денежных отношений  на Тихвинском посаде и в вотчинах Тихвинского Успенского мужского монастыря шло опережающими темпами по сравнению с их развитием в дворянских поместьях Тихвинского края. Денежный оброк, взимаемый с монастырских крестьян, постоянно увеличивался и постепенно вытеснял натуральный оброк и трудовые повинности. Перед крестьянами все чаще вставал вопрос: где взять деньги? Часть крестьян Пашской и Тихвинской монастырских волостей занималась железоделательным производством, продавая крицы тихвинским кузнецам. Остальные вынуждены были искать другие заработки.

Увеличение сельскохозяйственных посевов и разведение дополнительного скота проблему не решало в виду низкой рентабельности полеводства и отсутствия рынка сбыта для мясомолочной продукции. В заметках иностранцев о России второй половины XVII в. подчеркивается изобилие и дешевизна сельскохозяйственных продуктов в российских городах. Для получения наличных денег тихвинский крестьянин должен был заниматься ремеслом или промыслом, и овладевать им в совершенстве, производя высококачественную продукцию. Только при таких условиях он мог продать, к примеру, плетеные корзины для упаковки товара во время Тихвинской торговой ярмарки и обойти соседа-конкурента.

Обилие леса и наличие удобных сплавных путей на развитие лесозаготовительных работ в Тихвинском крае в XVII веке влияния не оказывало. Массовые лесозаготовки начнутся в эпоху петровских преобразований. Пока сельские жители жгли лес для получения угля необходимого в сельских кузницах, с которыми были связаны все окрестные мужики. Подковать лошадь, поправить износившийся сошник, заклепать лопнувшую косу, пока не куплена новая, всё это можно было сделать во всех уголках Тихвинской земли. В сельском быту повсеместно был нужен деготь; его получали перегонкой древесины. Небольшие партии дегтя тихвинские купцы поставляли в  Стокгольм[24].

В соседнем с деревней лесу дральщики коры заготавливали ивовую, осиновую, березовую и ольховую кору. Ивовая кора требовалась в кожевенном и овчинном производствах, и пользовалась спросом у кожевенников Тихвина. Из ольховой коры получали краску необходимую для окраски домотканых холстов (крашенины). Березовая кора шла на изготовление многочисленных берестяных изделий, при этом некоторые из них изготовлялись так искусно, что удерживали воду и молоко в плетеных емкостях. Ассортимент изделий из березовой коры насчитывал десятки наименований.

В больших количествах на тихвинскую ярмарку поступали изготовленные из прутьев кошели и корзины. На их изготовлении позднее специализировались крестьяне Дымского и Ильинского на Сяси погостов. Специализация в промыслах наблюдалась у крестьян Шугозерья в массовом количестве изготавливающих  бочки, кадки, ведра, лохани, шайки, квашни, ушаты и другую деревянную утварь. К XVII веку относится возникновение двух крупных гончарных центров Тихвинского края - явосьминского и оятского. Первый возник в деревнях, расположенных по рекам Явосьме и Тутоке, на берегах которых  находились месторождения качественных керамических глин. Местные гончары производили в основном кухонную и молочную посуду. Их изделия довольно быстро завоевали тихвинский сельский и городской рынки[25].

Повсеместно в Тихвинском крае крестьяне производили холсты и сермяжное сукно, веревки, разнообразную одежду и обувь, вышивки и полотенца, лапти и мочало, сани и рогожи, топленое сало и щетину, и многое другое. Часть данной продукции вывозилась в Швецию тихвинскими купцами. В их явках товаров в Стокгольме упоминаются мыло, кожи, узды, бичи, плети, сапоги, ремни сыромятные, холст, сукно сермяжное, овчины сырые, медвежьи шкуры и меха. Связанные русскими и вепсскими девушками и женщинами рукавицы поставлялись на экспорт тихвинскими купцами тысячами штук[26].     

Возросшая экономическая активность населения Тихвинского края способствовала формированию местной сети дорог, первоначально состоящей из путиков и зимников.  Основные перевозки по-прежнему осуществлялись зимой. Через Тихвин проходили главные дороги. На запад вела Ладожская дорога, которая вместе в «водяным путем» по Тихвинке и Сяси обеспечивала зарубежную торговлю. На север вела Олонецкая дорога, по которой в Тихвин везли уклад и прутовое железо олонецкие скупщики и крестьяне заонежских погостов. Эта дорога связывала Тихвинский Успенский мужской монастырь с его вотчиной Шунгского погоста в Заонежье.

На юго–запад из Тихвина уходила Новгородская дорога, которая ещё в XVI веке называлась новгородцами «тифинской дорогой». На восток из Тихвина шла Устюженская дорога с наиболее интенсивным движением. У деревни Сомино от неё отделялась дорога, связывающая Тихвинский край с Белозерьем. От Сомино также начинался «водяной путь» к Устюжне, Веси Егонской, Мологе, Рыбной слободе, Ярославлю, Ростову и городам московской округи, с которыми у тихвинских торговых людей существовали прочные экономические связи.

К концу XVII века стала оформляться Боровицкая дорога, которая, отделяясь от Устюженской дороги в Дымском погосте, и через Колбекский, Дрегольский и другие погосты уходила в Боровичи и далее к Иверскому монастырю на Валдае. Безопасность продвигающихся по тихвинским дорогам торговых людей и крестьян не была гарантирована. Разбоем на дорогах занимались выходцы из всех сословий, включая местных помещиков. Губной стан в Сенно был завален жалобами, хотя местная власть  пыталась оперативно воздействовать на криминальную обстановку в крае.

Увеличение перевозок по дорогам края способствовало развитию промыслов связанных со строительством и ремонтом саней, телег, различного типа лодок. В некоторых деревнях, расположенных на больших дорогах, появляются постоялые дворы и харчевни.

Правительство царя Алексея Михайловича проводило разумную экономическую политику и усиливало протекционистские тенденции в интересах русских торговцев, в том числе мелких. На это были направлены статьи Таможенного устава 1653 г. и Новоторгового устава 1667 г. В стране ликвидировали многие мелкие таможенные пошлины и ввели единую рублевую пошлину - 5% с покупной цены товара. Иноземным купцам была запрещена розничная торговля по всей стране. Правительство правильно учитывало то обстоятельство, что русские промысловые изделия не могли конкурировать с  товарами зарубежного массового мануфактурного производства.