Очерк 25. Светочи Тихвинского края.

Очерк 25.   Светочи Тихвинского края.

 

- На островке провинциальной культуры.

- Отец и дочь Крыловы.

- Академик Яков Иванович Бередников.

- Отец и сын  Заболотские.

- Римские-Корсаковы в Тихвине.

 

На островке провинциальной культуры.

Общий уровень состояния культурного бытия Тихвинского края в середине XIX века не получил должной оценки ни от современников, ни от их потомков, за исключением отдельных высказываний. К тому же они в основном относились не к массовой народной культуре, носителями которой были низшие сословия, а к состоянию культуры господствующего класса всё ещё феодальной России.

Уровень образования русского общества в XIX веке по европейским меркам был чрезвычайно низок. Даже «благородное» дворянское сословие не отличалось «высокой» образованностью. Для многих мелкопоместных дворян Тихвинского края общее образование заканчивалось теми немногими знаниями, которые мог дать приглашенный учитель из сельских церковнослужителей, а для дворянских детей из семейств средней руки заезжая гувернантка. Часть дворян посылала своих детей в губернские учебные заведения, в число которых входили новгородская гимназия и Аракчеевский кадетский корпус.  Потомки состоятельные и знатных дворян поступали в столичные кадетские корпуса, главным образом в МКК – морской кадетский корпус.

Подготовка служителей русской православной церкви в Тихвине в первой половине XIX века осуществлялась в двух духовных училищах – уездном и приходском. Ректором духовных училищ неизменно оставался архимандрит Тихвинского Богородицкого монастыря. В 1840 году смотрителем уездного духовного училища был иеромонах Феофил, инспектором – иеромонах Виктор. Учителями высшего отделения училища работали  иеромонах Феофил и титулярный советник П.И. Иванов. В низшем отделении преподавание вели иеромонах Виктор и коллежский секретарь Я.П. Кубецкий.  Педагогами приходского духовного училища являлись А.М. Навин (1-й класс) и Д.А. Садоков (2-й класс).  В 1854 году тихвинские духовные училища были объединены в одно уездное духовное училище[1].  В 1860 году в уездном духовном училище обучалось 76 человек.

Главным светским учебным заведением в Тихвинском уезде оставалось уездное начальное училище. В дополнение к нему в 1834 году  открывается в городе Тихвине приходское начальное училище. В данных училищах в 1843 году обучалось 148 учащихся мужского пола.

Состояние преподавания в училищах во многом находилось в зависимости от отношения к порученному делу почетных смотрителей училищ избираемых дворянским сообществом. В 20-х годах XIX века данную должность занимал поэт Александр Абрамович Крылов, внедривший в уездном училище прогрессивные методы преподавания. После его смерти в 1829 году уездным почетным смотрителем училищ был избран надворный советник Никифор Никифорович Унковский, находившийся в дружественных отношениях с А.А. Крыловым. Должность почетного смотрителя училищ он сохранял за собой, будучи избранным уездным предводителем дворянства. После его смерти в 1840 году данная должность перешла к титулярному советнику Феликсу Михайловичу Фелю, который занимал её на протяжении двух десятков лет.

В соответствии с новым, утвержденным императором Николаем I в  1828 году, «Уставом гимназий и училищ» тихвинское уездное училище было преобразовано из двухклассного в трехклассное.  Оно предназначалось для обучения детей средних сословий, в основном купцов и мещан. В нем преподавание велось с 1834 года по следующим предметам: русский язык, чистописание, арифметика, геометрия, черчение, история, география, рисование и «закон божий».  Преподавателями уездного училища в 30-40 гг. XIX века были учителя русского языка и чистописания П.Ф. Скородумов, П.К. Кораллов, арифметики и геометрии П.П. Львов, П.М. Леонтьев, П.А. Черкасов, истории и географии Ф.М. Фель, Д.С. Островский, С.С. Шпартенко, рисования и черчения К.И. Юшков, законоучителями являлись священники Михаил Стефанов и Федор Забелин.

Непосредственное заведывание уездным училищем возлагалось на штатных смотрителей училища, которыми в период с 1830 по 1857 гг. были  И.Ф. Петрусевич, И.А. Усердов, Ф.М. Фель,  М.И. Эверс, Н.П. Красильников, П.И. Успенский, А.Ф. Фейерезен.

В тихвинском приходском училище изучались четыре правила арифметики, чтение, письмо и «закон Божий». Учителями в нем в данный период работали  А.К. Вишняков и   Ф.М. Мелинский. Порядки и методы воспитания во всех учебных заведениях отличались суровостью. Нередкими были грубость и жестокие наказания, вплоть до карцера и порки. Вместе с тем уровень дисциплины и авторитет учителя были на должной высоте.

Первыми государственными школами в Тихвинском уезде стали созданные в ходе реформы управления государственными крестьянами в 40-х гг. XIX века Пашекожельская и Озерская школы. Потребность в образовании среди жителей Тихвинского края постепенно возрастала. В 1860 году в силу различных причин в уездном и приходском  тихвинских училищах  число учащихся сократилось до 122 человек. Однако к этому периоду в Тихвине появились новые частные учебные заведения. В школе для девиц Донцовой обучалось 7 учащихся, в частной школе дьякона Пеняева занимались 15 мальчиков и 19 девочек. В данных школах преподавание вели по 2 учителя.[2]

К середине XIX века в Тихвине прослойка образованных людей интеллигентного толка несколько увеличилась. Она включала в себя учителей учебных заведений, врачей городской и ведомственной больницы департамента путей сообщения, служащих уездных и городских учреждений, а также отдельных представителей дворянского и купеческого сословий. Купцы Сматрягины, Большие, Бередниковы, Парихины, Фалевы имели большие библиотеки. В конце 30-х гг. XIX века в Тихвине была открыта публичная библиотека купца Мошнина[3].

Из числа врачей проживающих в Тихвине в 40-50-х гг. XIX века можно отметить занимающего длительное время должность городского врача  Генриха Бланшана. В 1851 году в Тихвине его коллегами были уездный врач, а позднее городской врач Дмитрий Гаврилович Карпинский, лекарь ведомственной больницы Тихвинской водной системы Гавриил Яковлевич Флеров, смотритель данной больницы Афанасий Иванович Иванов.

Из числа служащих чиновников в управлении Тихвинской водной системы наиболее высоко эрудированным современником был  подполковник  И.А. Калисский, автор одной из основополагающих работ по истории Тихвинского водного пути. Его жизнь была связана с Тихвинским краем на протяжении нескольких десятков лет.

Золотой век русской литературы, возможно, не состоялся, если бы за спиной русских литературных гениев не стояла большая когорта литераторов второго плана, в том числе провинциальных. В их рядах были писатели и поэты, связанные с тихвинской землей. Наиболее известными в крае были поэт А.А. Крылов и археограф  Я.И. Бередников, чья работа в литературе начиналась с поэтической деятельности. К числу совсем малоизвестных, можно отнести писателя Нила Алексеевича Мышецкого.

Он происходил из старинного обедневшего княжеского рода, одна из ветвей которого обосновалась в Егорьевском Озеревском погосте. На местном кладбище похоронен его дед князь Егор Иванович Мышецкий, у которого было многочисленное потомство. Отец писателя губернский секретарь князь Алексей Егорович Мышецкий в 1816 году при разделе с братьями получил лишь всего 1000 рублей отступного при разделе имения и крепостных. В 1826 году он был избран дворянским сообществом на должность заседателя тихвинского уездного суда[4]. Своих сыновей князь определил в Морской кадетский корпус, по окончании которого они успешно несли службу в российском флоте.

В 1840 году в петербургских журналах «Маяк» и «Северная пчела» были напечатаны отрывки из романа «Сицкий, капитан фрегата», а который в том же году  вышел отдельным изданием. Автор романа князь Н.А. Мышецкий использовал при публикации романа псевдоним – Н. Мышицкий. Роман вызвал неоднозначную оценку современников. Автор многих исторических романов М.Н. Загоскин дал ему положительную оценку. В.Г. Белинский, в статье посвященной разбору романа, отметил что «…по множеству морских терминов, он настоящий куперовский роман, а по достоинству поэтическому – он очень удачная штука на манер повестей  Марлинского».[5] При этом повести последнего подвергались неоднократно резкому разбору со стороны великого критика.

Следующее небольшое произведение Н.А. Мышецкого - «Красавица» - было напечатано в 1842 году в журнале «Маяк» (№ 10). В нем излагалась романтическая история гибели легкой весельной лодки, носившей данное имя. В дальнейшем князь Н.А. Мышецкий отошёл от литературной деятельности, и остался в истории русской литературы автором одного романа. Он продолжил военную службу и дослужился до чина полковника. Скончался в 1854 году и был похоронен в г. Санкт-Петербурге. Его сын Алексей Нилович в 50-60-х гг. XIX века владел имением Захожи Обринской волости Тихвинского уезда.

Распространение грамотности среди низших слоев населения Тихвинского края, рост образованности дворян, купечества и чиновников и формирование городской интеллигентской среды происходил медленно. Самосознание основной массы населения формировалось под влиянием религиозных православных установлений, а также вековых народных убеждений, обычаев и взглядов на окружающую среду.

К изучению истоков народной культуры обращаются передовые российские ученые. Художник-археолог Федор Григорьевич Солнцев посещает в 1830 году г. Тихвин, где производит зарисовки старинных одеяний, церковной утвари и других древних предметов. В издании «Древности Российского Государства» (1849-1853 гг.) он помещает  рисунки головных уборов тихвинских и белозерских женщин и девиц.[6]

Растет интерес к старине у жителей Тихвинского края, выходцев не только из дворянского, но и купеческого сословия. Сын тихвинского купца Григорий Иванович Парихин становится известным русским фольклористом. Знаменитый собиратель русского фольклора И.П. Сахаров публикует в 1839 году в своем труде «Песни русского народа» несколько текстов песен, записанных Г.И. Парихиным в Тихвине. Пять песен были представлены в разделе «Варианты свадебных песен». Новые пять свадебных песен были напечатаны в 1841 году в первом томе «Сказания русского народа» И.П. Сахарова.[7]

Плодотворно сотрудничает Г.И. Парихин с рядом популярных изданий. В 1840 году «Литературная газета» публикует текст записанной им  старинной свадебной песни у 60-летней женщины, которая сама слышала её от своей бабки. В журнале «Маяк» в 1840-1842 гг. печатаются предания, заговоры  и 300 загадок, собранные в Тихвине.

Тем временем в жизни Г.И. Парихина происходят решительные перемены. Он разоряется, к тому же его преследуют болезни. Купеческий 3-й гильдии сын становится мещанским сыном. В июне 1844 года он предлагает  князю В.Ф. Одоевскому свою рукопись, содержащую тысячу русских пословиц за баснословно низкую цену. Дальнейшая судьба тихвинского фольклориста, как и судьба его рукописи, неизвестна.[8]      

В последующие годы продолжается изучение фольклора Тихвинского края. В 1852 году адъюнкт Невинский сделал записи тихвинских колыбельных, поступивших в архив Русского Географического общества.[9] Он же отметил особенности «тихвинского наречия» свойственного мещанам и крестьянам Тихвинского уезда в своей статье, размещенной в Новгородских губернских ведомостях в 1853 году.      

Вместе с тем уровень культурного самосознания провинциального тихвинского дворянства и чиновников в середине XIX века оставался на невысоком уровне. Об этом свидетельствует факт провала подписки граждан на сооружение памятника в Царском Селе в бывшем Лицейском саду поэту А.С. Пушкину.  Подписка, с разрешения императора Александра II, проводилась по всей стране, включая уезды и города Новгородской губернии. Результаты её были неутешительны. Тихвинский городничий штабс-капитан Л.П. Шпаковский отписал новгородскому губернскому начальству: «Докладываю, что на подписку желающих не нашлось». Рапорт датирован январем 1861 года.[10]

Тихвин не был исключением в данной кампании. Подобные доклады последовали с других мест Новгородской губернии. Темп роста популярности произведений А.С. Пушкина в русской провинции был невысок. Для того, чтобы сформировались любовь и уважение к великому русскому поэту понадобились ещё десятки лет тихой провинциальной жизни и постепенный рост грамотности в среде обитателей Тихвинского края.

 

Отец и дочь Крыловы.

Имена русских литераторов Александра Абрамовича Крылова и его дочери - Надежды Александровны Дестунис - малоизвестны нашим современникам. Поэтическая деятельность А.А. Крылова пришлась на 20-е гг. XIX века, когда в русской литературной жизни блистали имена А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, Е.А Баратынского, А.С. Грибоедова и других известных поэтов, на фоне которых литераторы уровня А.А. Крылова составляли группу «младших поэтов». Об их произведениях утверждалось, что они написаны довольно гладко, но не выделяются над уровнем посредственности. Возможно это так, потому что в это время гении не находились в одиночестве – наступал расцвет  русской литературы.

В биографии А.А. Крылова полно неточностей и неизвестных страниц. По одним данным он родился 2 (13) декабря 1798 года[11], по другим в 1799 году. Местом рождения принято считать город Вытегру, несмотря на мнение некоторых авторов считающих, что это была усадьба Кулыгино Пашезерского погоста Тихвинского уезда[12].

Отец поэта – Крылов Авраам (Абрам) Егорович был родом из Прионежья и  происходил из духовного сословия. Он поступил в  Александро-Невскую духовную академию, после окончания которой находился на гражданской службе.  Обладал поэтическим даром и поместил  несколько стихотворных переложений псалмов в журналах «Иппокрена» и «Новости русской литературы».

В связи с восстановлением в 1802 году Олонецкой губернии, перед А.Е. Крыловым открылись новые перспективы служебного роста. В августе 1804 года он, в чине надворного советника,  назначается директором народных училищ губернии. За короткое время им было открыто в различных селениях до 20 сельских училищ, положивших начало новому этапу развития образования в Олонецкой губернии.[13]

22  сентября 1806 года  А.Е. Крылов скончался и был похоронен на Зарецком кладбище г. Петрозаводска. Итог его жизнедеятельности был подведен в надписи на могильном камне – «Славу, честь, благородство с жизнью все поглотит бездна вечности времени».[14]

После смерти отца Александр остался с семьей в Петрозаводске, где успешно занимался в Олонецкой губернской гимназии.[15] Дальнейшее образование получил в Санкт-Петербурге в Педагогическом институте, в котором окончил курс в 1816 году.

Недостаток средств заставил юношу искать постоянный заработок. С 1816 по 1821 год он работал в училище глухонемых в Санкт-Петербурге, выполняя обязанности преподавателя (по другим данным – надзирателя). Работать молодому педагогу привелось под руководством известного профессора Ж.Б. Жоффре. Училище располагалось на Выборгской стороне, а с 1820 года на Гороховой улице.

Педагогическая работа не мешала Александру Абрамовичу заниматься литературной деятельностью. Поэтические опыты были успешными, и понемногу начала расти его известность в литературной среде Санкт-Петербурга. С февраля 1817 года он является членом-сотрудником, а с марта 1818 года – действительным членом Вольного общества любителей российской словесности (ВОРЛС). Абсолютная честность, пунктуальность и высокая требовательность к себе и окружающим людям наряду с другими положительными качествами поэта, позволили ему быть вскоре избранным в состав цензурного комитета общества и стать в нем цензором поэзии[16].

Печатным органом ВОРЛС был журнал «Соревнователь просвещения и благотворения». А.А. Крылов публикует в данном журнале свои поэтические работы, главным образом переводы из Вольтера, Делиля и Оссиана в переложении Мильвуа. 26 марта 1818 года на публичном собрании общества поэт прочел романтическое стихотворение «Оскар и Дермид» в вольном переводе на сюжет Оссиана –  легендарного кельтского поэта. Стихотворение было напечатано и имело успех у читателей. Росла популярность поэта, бывшего в то время сторонником «французской» литературной ориентации.

В самом начале 1820 года член ВОРЛС поэт Е.А. Баратынский обращается к поэту с литературным посланием, в котором даёт следующую характеристику поэту:

                              Любви веселый проповедник,

                              Всегда любезный говорун,

                              Глубокомысленный шалун,

                              Назона правнук и наследник!

Трудно сказать насколько приведенные выше строчки соответствовали действительному образу поэта, но сравнение его с римским поэтом Публием Овидием Назоном имело пророческое значение. Образ изгнанника Овидия широко использовался в русской литературе начала XIX века, в том числе К.Н. Батюшковым и А.С. Пушкиным, применительно самим к себе во время вынужденного их нахождения в провинциальной глуши. Возможно, Е.А. Баратынский уже что-то знал о готовящемся переезде А.А. Крылова в деревню.

В этот период расширяется круг знакомств поэта в литературной среде. Он ищет сторонников и полемизирует с противниками своего творчества. В свет выходят стихотворные послания к А.А. Дельвигу, В.К. Кюхельбекеру, Е.А. Баратынскому. 23 января 1819 года А.А. Крылов избирается членом Общества любителей словесности, наук и художеств (ВОЛСНХ, иногда ОЛСНХ). Предложение о вступлении поэта действительным членом общества внес литератор О.М. Сомов. Почти одновременно с А.А. Крыловым в данное общество принимается тихвинец Яков Иванович Бередников, ставший другом поэта.

В 1820 году А.А. Крылов уволился со службы и переехал в имение Кулыгино Пашезерского погоста Тихвинского уезда. С января 1821 года он становится почетным смотрителем Тихвинского уездного училища. На данную выборную должность его избрало тихвинское дворянство, памятуя о педагогической деятельности поэта и его отца. В данном статусе поэт оставался до преждевременной кончины, имея первоначально чин титулярного советника,[17] а затем коллежского асессора.[18]  В имении Кулыгино у Александра Абрамовича много времени уходит на хозяйственные и семейные дела.

Однако резкого расставания с Санкт-Петербургом у поэта не произошло.  Первые два года он часто посещает столицу. 27 января 1821 года А.А. Крылов читал свои стихотворения «Разлука» и «К-е И-е С… при подарке ей альбома» на очередном заседании ВОЛСНХ. Известно также, что он присутствовал на собрании ВОРЛС 28 февраля 1821 года. На заседании ВОЛСНХ 26 мая 1821 года поэт прочитал два стихотворения : «Вакхические поэты (в альбом А.Е. Измайлову)» и  «Послание к Н.И. Уньковскому».

Баснописец, сатирик и журналист А.Е. Измайлов, издатель журнала «Благонамеренный», был литературным противником поэтов А.А. Дельвига и В.К. Кюхельбекера. Поддержка А.А. Крыловым А.Е. Измайлова  осложнила отношения с прежними друзьями. В тоже время плодотворного сотрудничества поэта с редакцией журнала «Благонамеренный» не происходит. В последующие два-три года поэт отходит от поэтической деятельности.[19]

Последним её проявлением в данный период является участие поэта в литературных вечерах в доме С.Д. Пономаревой. В них принимали участие многие поэты и писатели Санкт-Петербурга. Хозяйка салона, Софья Дмитриевна, по обычаям того времени вела альбом. Он начинался стихотворением А.Д. Ильичевского, романтика и друга А.С. Пушкина. Далее следовали стихи А.Е. Измайлова, Н.И. Гнедича,  Н.О. Остолопова, В.Н. Княжевича, басня И.А. Крылова, стихи В.К. Кюхельбекера, А.В. Поджио, а также рисунки карандашом поэта К.Н. Батюшкова, в том числе его автопортрет.

Поэт А.А. Крылов поместил в альбом элегию, весьма поэтичную, наполненную грустью и глубокой меланхолией, обличавшей его нравственный характер того времени:                  

                         В подлунном мире все пременно

                         И блеск не прочен красоты.

                         Завянут прелести мгновенно

                         Как ранние весной цветы;

                         Но красота души не увядает:

                         Она всегда пленяет нас,

                         И добрый с ясною улыбкою встречает

                         Последний жизни час!

Посещение поэтом  литературного салона «младших поэтов 20-х годов», прекратилось ещё до его закрытия, вызванного смертью светской красавицы  С.Д. Пономаревой 4 мая 1824 года.[20]

В последующие годы поэт не покидает пределы Тихвинского края. Он углубляется в свои семейные дела и в выполнение обязанностей почетного смотрителя тихвинского уездного училища. Поэт предал училищу свою библиотеку и проявлял постоянную заботу о её пополнении. Он также использовал свой педагогический опыт для качественной постановки преподавания в училище. При нем ежегодно проводились торжественные выпускные акты с присутствием общественности и должностных лиц города Тихвина. На них выпускники выступали с собственными речами и сочинениями.[21]

Тихвинское уездное училище в данный период было двухклассным. В 1821-1829 гг. в нем работал в должности штатного смотрителя училища титулярный советник Владислав Александрович Югович, который также преподавал во 2-м классе. Учителями 1-го класса в разные годы были канцелярист Илья Григорьевич Городищенский и коллежский секретарь Иван Фаддеевич Петрусевич. Учителями Закона Божьего были последовательно священник Евфимий Явосемский и протоиерей Михаил Стефановский. К 1827 году  В.А. Югович был повышен в чине до коллежского асессора. На должности штатного смотрителя училища его в 1829 году сменил И.Ф. Петрусевич. Со всеми данными лицами А.А. Крылов общался при выполнении обязанностей почетного смотрителя училища.

В круг друзей и знакомых поэта во время пребывания в усадьбе Кулыгино входили местные помещики. В архиве Академии наук среди бумаг Я.И. Бередникова сохранились три письма А.А. Крылова, относящиеся к 1828 году. Среди упомянутых в них личностей можно определить Никифора Никифоровича Унковского, друга поэта с конца 10-х гг. XIX века. После смерти поэта он будет избран на должность почетного смотрителя тихвинского уездного училища. С именем Кирилла Романовича ассоциируется местный пашеозерский дворянин, отставной штаб-ротмистр Унковский,  бывший в 1824 году заседателем тихвинского земского суда.

Особые отношения установились у поэта с семейством Римских-Корсаковых. Неоднократно бывал в усадьбе поэта и пользовался его книгами Павел Петрович Римский-Корсаков. Очередное прибытие в Тихвин новгородского вице-губернатора Андрея Петровича Римского-Корсакова в июле 1828 года вызвало у поэта желание вновь непременно встретиться с ним, но, как он сообщает в письме Я.И. Бередникову, «довольно плохое здоровье удержали меня от этой поездки».[22] Известно также, что результатом прежних встреч с семейством Андрея Петровича Римского-Корсакова явилось стихотворение поэта, внесенное в один из альбомов Софьи Васильевны Римской-Корсаковой.[23]

В середине 20-х гг. XIX века А.А. Крылов вновь возвращается к литературным занятиям. В январе 1824 года он пишет председателю ВОЛСНХ поэту А.Е. Измайлову о том, что «…некоторые обстоятельства жизни удаляли меня от Муз, но теперь, возвращаясь к ним снова, я почту приятною обязанностью представлять свои занятия на суд моих почтенных сочленов».[24]  Однако сотрудничества с измайловским обществом не получилось.

Друг поэта П.А. Плетнев, учившийся вместе с А.А. Крыловым в педагогическом институте, был искренним ценителем его поэзии. Все эти годы он не оставлял попыток вернуть А.А. Крылова в поэтическую среду. Поэт ответил стихотворным посланием «К Плетневу», в котором утверждал: - «Не слава, а покой мне нужен». Одновременно в 1823-1825 гг. в журналах Полярная звезда», «Соревнователь», «Северные цветы» разворачивается полемика о его творчестве. Несмотря на защиту П.А. Плетневым  А.А. Крылова как оригинального поэта,  критики в лице А.А. Бестужева, В.К. Кюхельбекера, Е.А. Баратынского отнесли его поэзию в разряд «унылой элегии». А.С. Пушкин, находившийся в ссылке в  Михайловском, также дал суровый отзыв о статье П.А. Плетнева и скептически упомянул А.А. Крылова.[25]

Неожиданно поддержал поэта издатель альманаха «Северные цветы» с 1825 года А.А. Дельвиг, с которым он ранее состоял в ВОЛРС. В «Северных цветах» в 1825 году, по настоянию П.А. Плетнева, повторно печатается лучшая из элегий А.А. Крылова «Недоверчивость». В том же альманахе в 1828 году были напечатаны два стихотворения – «К клену (подражание Э. Парни)» и «А.А. К---ой» - ставшие последними произведениями, вышедшими из печати при жизни поэта[26].

Об определенном творческом подъеме к середине 1820-х гг. в жизни А.А. Крылова свидетельствуют его переписка с Я.И. Бередниковым, а позднее и сам археограф. Несмотря на нахождение в провинциальной глуши, поэт систематически знакомится с содержанием  периодических изданий. Только в трех его письмах упоминаются такие издания  как «Северная пчела», «Сын отечества», «Петербургские ведомости», «Московский вестник», «Северные цветы», произведения А.С. Пушкина, И.Ф. Богдановича, А.Х. Востокова и Вальтера Скотта «История Шотландии». Поэт не только много читает, но и изучает итальянский язык, готовясь к будущим переводам, а также вынашивает планы написания исторического романа с изображением нравов провинциальной России XVII века.

О семейной жизни поэта известно мало. В различных изданиях даются даты рождения его детей. 2 ноября 1827 года в усадьбе Кулыгино родилась дочь Надежда.[27] Сын Константин родился там же 1 апреля 1828 года[28]. Но это биологически невозможно и указанные даты требуют пересмотра. Ещё одна дочь поэта была названа Александрой.[29]

Летом 1828 года в одном из писем к Я.И. Бередникову поэт жаловался на плохое здоровье. Зимой 1828-1829 года он тяжело заболел; болезнь привела к психическому расстройству и слепоте. 14 июля 1829 года А.А. Крылов скончался в имении Кулыгино. Похоронен на кладбище Пашеозерского погоста у каменной церкви Вознесения Господня.

 В Провинциальном некрологе приведена, высеченная на могильном камне, надпись: «Путник, узнай! Здесь лежитъ Аонидъ вдохновенный питомецъ. Грудь молодую певца огнь вдохновенiя сжёгъ». К сожалению, могила не сохранилась.

Некролог А.А. Крылова составил Я.И. Бередников. Он был напечатан в петербургском журнале «Северная Пчела» (1829, № 92) и содержал не только биографические сведения, но и характеристику литературного наследия поэта. Литературная среда ухода поэта почти не заметила, для неё он ушел ещё в начале 20-х годов XIX столетия.

Семья поэта после его смерти осталась жить в усадьбе Кулыгино. Воспитанием  дочерей и сына занимались мать и бабушка. Впоследствии, Надежда Александровна Дестунис (Крылова) в статье «Чему мы, женщины, учились?» писала: «Мы учились в детстве много и многому, нас посадили за книгу с четырех лет; когда нам было семь или восемь лет, мы просиживали уже за уроками часов по шести в день; мы учились  двум …иностранным языкам, …знали наизусть множество стихов. Кроме того, мы умели очень мило танцевать, …бренчать на пианино»[30].

Неброская северная природа, ширь лугов, теряющиеся в заводях светлые струи речки Урьи, пугающая темнота елового леса, белые ночи и февральские вьюги, капли дождя и запахи цветов нашли своё место в душе впечатлительной девочки и спустя годы отразились на её творчестве.

В 1838 году семья Крыловых переехала в Санкт-Петербург. Дети подросли, и им требовалось дать образование. Надежду определили в училище, где она (по её словам) получила массу не нужных ей знаний. Недостаток же необходимых она стремилась получить самостоятельно из книг и журналов. Большое влияние на неё оказали произведения В.Ф. Одоевского, и она решила познакомиться с автором.

В литературно-музыкальном салоне князя В.Ф. Одоевского Надежда Александровна встретила самых выдающихся деятелей литературы и искусства 40-х гг. XIX века. Посещение салона Надеждой Александровной обуславливалось её статусом дочери поэта и концепцией князя В.Ф. Одоевского об объединении писателей, музыкантов и ученых в своём кружке независимо от их положения в обществе.

Общение с творческими людьми положительно сказалось на литературной деятельности Надежды Александровны. Она поняла, что её стихи достаточно слабы, чтобы их доводить до читателя. Известно, что несколько стихотворений были впервые напечатаны лишь после её смерти  в журнале «Всемирный труд» (1871, № 2).  Основные силы были направлены на создание практических пособий. Были подготовлены «Руководство для наставниц» и «Курс ботаники по Ле Мау», но они не были напечатаны по различным причинам, в том числе вследствие дороговизны изданий. В середине 40-х гг. XIX века литературный салон князя В.Ф. Одоевского превратился в место встречи светских  личностей, и в нем Надежде Александровне не нашлось места.

Накануне данных событий у неё умерла мать. Утраты и неудачи отодвинули её от занятий литературным творчеством. Спустя четыре года после смерти матери Надежда Александровна вышла замуж за известного специалиста по греческой  филологии  Гавриила  Спиридоновича  Дестуниса.

Вскоре Надежда Александра понесла новую утрату. 2 июня 1854 года скончался её брат - Константин Александрович Крылов в возрасте 22 лет. Он был похоронен рядом с отцом на кладбище Пашеозерского погоста. Столь ранний уход из жизни членов семьи Н.А. Дестунис (Крыловой) после заболевания (дед – 37 лет, отец – 31 год, брат – 22 года) заставляют подозревать о наличие в семействе тяжелой родовой болезни. К тому же спустя несколько лет  после смерти брата умерла её сестра Александра.

Потеря близких людей отрицательно сказалась на состоянии здоровья Надежды Александровны, и отодвинула на определенный период от занятий литературной деятельностью. Кризис был преодолен к концу 50-х гг. XIX века, когда начался период её плодотворной писательской деятельности, продлившийся немногим более семи  лет.

В 1859 году Надежда Александровна издала книгу под названием: «Деревня. Рассказы для юношества о сельской природе и быте». Книга имела успех, так как ранее в русской литературе почти ничего подобного не было. Юный читатель мог почерпнуть из книги обширные сведения о среде обитания и особенностях  крестьянского быта северорусской деревни, окружающей растительностью и животным миром, с циклом сельскохозяйственных работ и особенностями обычных природных явлений. Выдающийся критик шестидесятых годов XIX века Н.А. Добролюбов  дал данному произведению две положительные рецензии[31], размещенные в журналах «Современник»  и «Журнал для воспитания».

В том же году Надежда Александровна поместила в журнале «Русская Беседа» (1859, № 3) статью «Чему мы, женщины, учились?». Данное исследование было подписано псевдонимом «Надежда Д…». Другие свои произведения она чаще всего подписывала, в память об отце, как «Надежда Александровна Крылова». Опубликованная статья приобрела полемический характер и сделала Н.А. Дестунис активной участницей движения за женское образование в России.

В 1861 году она напечатала книгу: «Сборник русских пословиц и песен». Данное произведение также предназначалось для молодого поколения, которое росло в удалении от простого народа. Просветительская направленность творчества Н.А. Дестунис была вновь подчеркнута публикацией в 1864 году в газете «День» статьи «Как учить простой народ?».

Состояние здоровья Надежды Александровны продолжало ухудшаться. Она скончалась 13-го мая 1866 года. Её некролог был помещен в «Иллюстрированной газете» (1866, № 27) и в официальном издании «Месяцеслов на 1867 год» (Стр. 98).  Лучшая книга писательницы «Сказки и рассказы для детей» была опубликована в Санкт-Петербурге лишь в 1882 году. Часть произведений Надежды Александровны так и осталась неопубликованной, в том числе большинство её стихов, первые опыты которых были одобрены русской поэтессой Е.П. Ростопчиной.

Усадьба Кулыгино Лукинской волости Тихвинского уезда некоторое время сохранялась за семьей Дестунис. Впоследствии она была продана и в 1910 году принадлежала некоему А.Ф. Кузнецову[32].

След в истории русской литературы отца и дочери Крыловых сохраняется до сих пор. Творчество А.А. Крылова ассоциируется со временем  расцвета романтических  элегий, а мысли изложенные детской писательницей и педагогом Н.А. Дестунис (Крыловой) актуальны до сих пор. Совсем по-современному звучат её слова, обращенные к русским женщинам: «…общественного благоустройства не может быть без благоустройства семейного. Теперь Русскому обществу нужнее, чем когда - либо не женщины космополитки, а русские женщины во всем прекрасном значении этого слова, женщины с теплою, сочувствующею душою, с прямым, ясным взглядом на жизнь, с живым, искренним чувством веры и с живой любовью к своей православной Родине»[33].  

 

Академик Яков Иванович Бередников.

Яков Иванович Бередников, некоторыми современными энциклопедическими изданиями, отнесен к великим людям России. Он был одним из первых российских археографов, и его заслугой является создание базовых собраний исторических документов, которые используются при изучении истории России.

Я.И. Бередников происходил  из старинного тихвинского купеческого рода. Он родился в Санкт-Петербурге 7 октября 1793 года. Детство провел в Тихвине. Начальное образование получил в небольшой частной школе, которую содержали сестры Е.И. и В.И. Горихвостовы[34].  Последующее образование получил в Тихвинском духовном училище, где изучал кроме общих предметов французский и немецкий языки. Его успехи в учебе были замечены тихвинским архимандритом Герасимом, который поощрял его к дальнейшим занятиям науками.

В шестнадцатилетнем возрасте Яков был отправлен для продолжения образования в Санкт-Петербург и поступил в единственную в те времена столичную гимназию. К гимназическому периоду относятся его первые литературные опыты. Стихи способного гимназиста были представлены Г.Р. Державину, который посоветовал ему напечатать их в «Вестнике Европы».[35]

В конце 1811 года Яков Бередников вернулся в Тихвин, не завершив гимназический курс обучения по состоянию здоровья. В следующем году он попытался поступить вольнослушателем в Московский университет, но вступление французов в Москву сорвало его планы и заставило возвратиться в Тихвин. Стремление получить университетское образование не оставляло юношу и привело его в Казанский университет, где он посещал лекции с 12 июня 1813 г. по 8 июля 1815 г.

Смерть матери и возвращение к отцу в Тихвин не смогли надолго задержать образовательную подготовку Бередникова. Она продолжилась в Московском университете, где Яков Иванович занимался с 6 сентября 1815 года по 27 марта 1819 года, уделяя особенное внимание изучению русской истории. Недостаток средств заставил его занять место гувернера в семействе сенатора Нарышкина. Данная должность не была обременительной, она позволяла летний период проводить в подмосковной усадьбе, что было важно для поддержания здоровья.  Имелось время и для занятий поэтической деятельностью.

К этому периоду относится установление связей Якова Ивановича с литераторами входящими в ВОЛСНХ. По предложению А.Е. Измайлова он избирается действительным членом общества в связи, с чем  20 февраля 1819 года было послано уведомительное письмо[36]. В это же время на заседании общества был озвучен перевод Я.И. Бередниковым отрывка из энциклопедической «Всеобщей теории изящных искусств» немецкого философа, просветителя и педагога Иоганна Зульцера.

Новый этап в жизни Я.И. Бередникова, связанный с государственной гражданской службой, начался в феврале 1820 года и  продолжился семь лет. Его служба в качестве чиновника Казенной палаты первоначально проходила в Новгороде, затем с перерывами  в канцелярии дежурного генерала Главного штаба в Санкт-Петербурге, канцелярии новороссийского генерал-губернатора в Одессе и снова в Новгороде. Не испытывая особого расположения к чиновничьей службе Яков Иванович вышел в отставку и с февраля 1827 года поселился в г. Тихвине в доме на углу Козьмодемьянской и Петербургской улиц.[37]

Доступ к архиву Тихвинского Богородицкого монастыря Я. Бередников использовал для получения палеографических знаний. Спустя некоторое время он приобрел навыки свободного чтения древних рукописей и по текстовым особенностям определять время их написания. Ряд документов, включая материалы к биографии четвертой супруги Ивана Грозного Дарьи Колтовской, были им опубликованы в журналах «Сын Отечества» и «Северный архив».

В круг общения Якова Ивановича в данный период входил поэт А.А. Крылов, ставший его близким другом. Их сблизили те обстоятельства, что они почти одновременно вступили в ВОЛСНХ, имели общий круг знакомств в литературной среде Санкт-Петербурга и в провинциальной среде Тихвина. Когда же поэт А.А. Крылов, вследствие обострения болезни, всё больше становился «усадебным затворником» между ними завязалась доверительная переписка. Смерть поэта в усадьбе Кулыгино тяжело переживалась Я.И. Бередниковым. Составленный им некролог А.А. Крылова был напечатан  в журнале «Северная Пчела». Возможно, Яков Иванович является и автором эпитафии на могиле поэта.

Данный тихвинский этап жизни Я.И. Бередникова внес существенные изменения в его повседневную жизнь. Он женился и приобрел верную спутницу жизни, разделившую с ним трудности  бытия при небольших доходах. Особую удовлетворенность молодого отца вызвало появление в семье дочери и сына.

В 1830 году начался новый этап в жизни Я.И. Бередникова. Он принимает приглашение археографа П.М. Строева включиться в работу недавно созданной Археографической комиссии и зачисляется на службу в Академию Наук. В течение последующих четырех лет Яков Иванович находился в непрерывной экспедиции в поисках археографических материалов. Он единолично произвел розыск старинных документов во многих монастырях и уездных городах двенадцати северо-западных и центральных губерний России.

В Соловецком монастыре Яков Иванович работал свыше полутора месяцев и выявил ряд важных документов, после чего архив монастыря надолго выпал их поля зрения историков.[38] Не обделяет вниманием молодой археограф небольшие монастыри. В 1834 году он находит малоизвестный список жития св. Кирилла Челмогорского (XIV в.), написанный в XVII веке в Челмогорском монастыре, расположенном в 50 верстах от Каргополя близ Лекшмозера.  При посещении Переславля-Залесского в 1833 году в поле зрения Я.И. Бередникова попал ботик Петра I. Он сделал самую раннюю опись вещам хранившимся вместе с ним.[39] Всего П.М. Строевым и Я.И. Бередниковым было обследовано около 200  библиотек монастырей и  архивов губернских и уездных городов.[40]

В январе 1835 года Археографическая экспедиция в основном завершилась, предстояло обработать собранный материал и исторические документы, хранящиеся в столичных архивах и библиотеках. Руководитель Археографической экспедиции П.М. Строев подал в отставку, и вся дальнейшая работа легла на плечи Я.И. Бередникова.

23 января 1835 года он принимается на службу в Департамент Министерства народного просвещения, а 15 февраля 1835 года  получает назначение на должность заведующего I отделением библиотеки Академии Наук.[41] Я.И. Бередников плодотворно работает в различных направлениях. Библиотека Академии Наук получает новый каталог, в «Журнале Министерства Народного Просвещения» систематически размещаются статьи об открытии важных исторических документов, готовятся к изданию рукописи собранные Археографической экспедицией.

В 1836 году вышли из печати первые четыре тома Актов Археографической экспедиции под редакцией Я.И. Бередникова. Издание имело  большой успех. Экспедиция была преобразована в Археографическую Комиссию и на неё были возложены обязанности дальнейшего розыска документов, а также издание полного собрания Русских летописей. Главным редактором комиссии был назначен Я.И. Бередников. За успешные труды в дополнение к ордену св. Анны 3-й степени (1834 г.) он награждается орденом св. Владимира 4-й степени.

В 1838 году им были изданы в одном томе «Акты юридические» или «Собрание форм старинного делопроизводства». В 1840 году под его редакцией вышло в свет сочинение русского эмигранта XVII в. Григория Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича».  С 1841 года труды Археографической комиссии начали выпускаться в двух отдельных изданиях: «Акты исторические» и «Полное собрание русских летописей». Выпуск тщательно отредактированных сборников документов следует один за другим.

За творческую научную работу Я.И. Бередников повышается в чине (надворный советник – 1844 г.), назначается адъюнктом Академии Наук и награждается орденом св. Станислава 2-й степени (1843 г.). В 1845 году он повышается в звании до экстраординарного академика и получает чин коллежского советника (1846 г.).

Дальнейшая работа в Археографической комиссии  Я.И. Бередникова, совместно с членом комиссии Коркуновым, привела к выпуску в 1846 – 1853 гг. пятитомного издания «Дополнений к Актам историческим». Кроме того, он помогал П.М. Строеву в работе по составлению каталога монастырским настоятелям и архиереям с XIV по XVIII века.

Все первые шесть томов «Полного собрания русских летописей» издавались под редакцией Я.И. Бередникова. Сказание о Тихвинской иконе Богоматери было включено им в III том собрания летописей. Седьмой том, над которым он работал в 1853-1854 гг., завершил позднее А.Ф. Бычков. Необыкновенное трудолюбие Я.И. Бередникова зафиксировано во множестве документов Археографической комиссии. Не оставлял Яков Иванович экспедиционной работы. В 1849 году он посетил Старую Ладогу, исследовал архивы мужского Николаевского и женского Успенского монастыря и обратил общественное внимание на состояние храма св. Георгия  XII века.

Заслуги Я.И. Бередникова  в научной  деятельности  были отмечены Академией наук 6 февраля 1847 года присвоением звания ординарного академика. В феврале 1849 года он был произведен в статские советники, в мае 1851 года удостоен ордена св. Анны 2-й степени, а в ноябре 1853 года – ордена св. Владимира 3-й степени.

С возрастом здоровье Якова Ивановича продолжало ухудшаться. В летний период он обычно выезжал на отдых в любимый им Тихвин. Однако и здесь им был продолжен сбор и обработка исторических материалов, результатом которых явилось появление Историко-статистического описания Тихвинского большого монастыря.

Летом 1854 года Я.И. Бередников находился на даче в Павловске. Болезнь его обострилась. Пагубно подействовал переезд с дачи на квартиру на Васильевском острове в начале сырой и холодной осени. 28 сентября 1854 года академик Я.И. Бередников скончался. По желанию покойного его похоронили на кладбище Тихвинского Богородицкого монастыря.[42]

Литератор и критик, академик П.А. Плетнев в объемной статье, напечатанной в Известиях Императорской академии наук в 1854 году,  подробно отразил основные этапы жизни и деятельность покойного академика в составе Археографической комиссии на протяжении двадцати четырех лет. Он отметил, что Я.И. Бередников «…постоянно думал об отечественной Истории, и разным её отраслям посвящал неутомимую свою деятельность».

 

Отец и сын  Заболотские.

Художник Петр Ефимович Заболотский родился в семье тихвинского ремесленника в 1803 году. Принадлежность к мещанской семье с детских лет обуславливала трудности в  образовании и формировании известного художника. Заслугой его отца явилось то, что мальчику не помешали проявить и развивать способности к рисованию и дали возможность учиться в тихвинском уездном училище. Педагог училища В.А. Югович ввел талантливого ученика в среду местных помещиков и купцов, которые стали заказывать ему написание своих портретов, исполняемых в примитивном стиле.

Определяющим событием в жизни юноши Петра Заболотского явилось его знакомство с меценатом, коллекционером и теоретиком искусства А.Р. Томиловым - новоладожским и тихвинским помещиком, владельцем усадьбы Успенское находящейся на берегу Волхова близ Старой Ладоги. Хозяин усадьбы к 1820-м гг.  собрал обширную коллекцию русской и западно-европейской  живописи и графики, которая продолжала пополняться. В гостеприимном доме А.Р. Томилова подолгу жили и работали художники А.О. Орловский, К.Я. Рейхель, О.А. Кипренский, А.Г. Варнек, А.Г. Венецианов и другие.

Оценив талант тихвинского ученика-самородка, А.Р. Томилов пригласил юношу посетить Успенское. Здесь П.Е. Заболотским в 1822 году были написаны его работы: этюд «Дожинки», или «После жатвы», «Портрет девочки с виноградом», ныне хранящиеся в Русском музее[43]. А.Р. Томилов помогает художнику материально в тяжелые моменты жизни семьи Заболотских. Он наставляет молодого художника на получение профессионального образования.

По протекции А.Р. Томилова в 1825 году Заболотский переезжает в Санкт-Петербург для поступления в Академию Художеств. Он берет уроки у художников А. Варнека и А. Егорова – профессоров академии. Со следующего года он становится «посторонним учеником» академии, но неожиданно до А.Р. Томилова доходят известия о том, что его воспитанник, на которого он возлагал некоторые надежды, вернулся в Тихвин и женился. Петр Ефимович срочно пишет оправдательное письмо к своему «благодетелю» и собирается прибыть к Томилову лично[44]. Ему удается восстановить доверие патрона. С его помощью были преодолены возникшие трудности, вызванные пребыванием художника в мещанском сословии и а также сложности в общении с отцом на почве денежных отношений.

П.Е. Заболотский вернулся в Санкт-Петербург и продолжил обучение в Академии художеств. В период учебы в академии художник неоднократно выполнял заказы различных лиц  по написанию портретов, благодаря которым получал средства к существованию и для оказания помощи отцу. В 1827 году он выполнил портрет капитана Светловского Александра Васильевича владельца имения Поречье Георгиевского Озеревского погоста Тихвинского уезда, служившего командиром 2-го эскадрона лейб-гвардии Драгунского полка и позднее похороненного на кладбище Тихвинского Богородицкого монастыря.

К данному периоду относится его «Автопортрет» (1827 г.), позднее включенный в собрание живописи И.С. Зильберштейна в Москве, а также портрет отца художника. В 1828 году Заболотский пишет небольшую картину «Мальчик в белой рубашке» (Нижегородский художественный музей) свидетельствующую об его увлечении творчеством О.А. Кипренского.[45]

В декабре 1829 года «тихвинский мещанский сын» Заболотский получил Малую серебряную медаль за перспективный вид с натуры, а в 1830 году художнику вручена Большая серебряная медаль за три мужских портрета. Участие в академических выставках принесло ему первую широкую известность.

Пребывание П.Е. Заболотского в мещанском податном сословии постоянно осложняло его жизнь. Наконец после длительных хлопот и денежных вливаний  в сентябре 1831 года П.Е. Заболотский получает увольнение из мещанского сословия, а Совет Академии Художеств утверждает его в звании свободного художника. Данные обстоятельства открыли перед художником новые перспективы творческой работы.

В начале 30-х годов  XIX века П.Е. Заболотский по-прежнему часто гостит в Успенском у А.Р. Томилова. В 1833 году он написал картину «Комната дома Томилова…», ныне хранящуюся в Одесском художественном музее. Несколько ранее выполнена работа «Портрет неизвестного» (1832 г.), находящаяся в художественном музее Нижнего Новгорода. Во время очередного посещения усадьбы Успенское художник пишет картину «Вид Старой Ладоги» (1833 год).  В картине «Праздник урожая» в Успенском Заболотский изображает А.Р. Томилова сидящим на крыльце и крестьян пришедших к барину с поздравлениями. Маленьким шедевром является картина «Мальчик с балалайкой» (1835), ныне хранящаяся в Русском музее.  Круг общения художников в усадьбе Успенское постоянно расширялся. С 1834 года в ней подолгу жил и работал молодой художник  И.К. Айвазовский.

В 1836 году появляется одна из самых значительных работ П.Е. Заболотского в ряду портретных изображений. Он пишет портрет «Ветерана 1812 года унтер-офицера лейб-гвардии Московского полка Андреева» (ГРМ). Знакомство с позировавшим художнику ветераном произошло в доме Философовых в Санкт-Петербурге, которые были родственниками А.Р. Томилова.

В 1836 году в доме Философовых происходит знакомство П.Е. Заболотского с молодым поэтом М.Ю. Лермонтовым. С ним у Петра Ефимовича установились, по словам сына художника П.П. Заболотского, «..очень дружественные отношения»[46]. М.Ю. Лермонтов начал брать у П.Е. Заболотского уроки живописи. По просьбе своей бабушки – Е.А. Арсеньевой – поэт заказал художнику  портрет, который был выполнен в начале 1837 года. Портрет М.Ю. Лермонтова, на котором он  изображен в ментике лейб-гвардии Гусарского полка, отличался реалистичностью исполнения.  Картина была отослана в имение бабушки в Тарханы. Ныне хранится в Государственной Третьяковской галерее.

В Тюменском областном музее изобразительных искусств находится картина «Художник П. Заболотский, учитель рисования Лермонтова». На ней изображен художник в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Картина идентична с портретом М.Ю. Лермонтова за исключением изображения лица, возможно выполненного М.Ю. Лермонтовым. Второй портрет поэта М.Ю. Лермонтова – в штатской одежде – был исполнен П.Е. Заболотским  в 1840 году.

Художник по-прежнему связан с семьёй А.Р. Томилова. В 1837 году он пишет картину «Портрет корнета Александрийского гусарского полка Н.А. Томилова». Занимается рисунком с дочерью А.Р. Томилова Александрой. Кроме того, художник дает уроки живописи графине А.А. Толстой, фрейлине при императорском дворе, знакомой М.Ю. Лермонтова.     

К 40-м годам XIX века художник становится зрелым мастером, о чем свидетельствует «Портрет И.В. Евреиновой» (1840) хранящийся в Ульяновском областном художественном музее, или выполненная немного позднее картина «Девушка с папиросой» (1850-е гг.), пользующаяся особым успехом у современной молодежи, ныне находящаяся в экспозиции  Екатеринбургского музея изобразительных искусств.

В тщательно выполненных портретах, жанровых сценах и интерьерах П.Е. Заболотский был близок венециановской школе, хотя формально в её никогда не входил. Из других знаменитых художников данного периода особенно близким по манере исполнения был В.А. Тропинин. П.Е. Заболотский  начал свой творческий путь в период расцвета академизма и закончил его в начале эпохи передвижничества. Соответственно менялся характер его живописи, но при этом сохранялось главные его признаки, к которым относились, прежде всего, тщательность исполнения картин и стремление к правдивой передаче окружающей действительности.

В 1857 году П.Е. Заболотский был возведен в звание академика «во внимание к искусству и познаниям в художествах», но пора его творческой активности уже миновала. Он ещё пишет портреты (Унковского, купца Марфина), создает интересную картину «Зимний вид г. Шлиссельбурга» (1863 г.), но его работы уже не отвечают новым веяниям в русском художественном искусстве 50-60-х гг. XIX века[47].

Многие годы П.Е. Заболотский плодотворно работал по передаче своего опыта молодым художникам. В 1842 – 1848 он преподавал в Рисовальной школе общества поощрения художеств, а также в Санкт-Петербургской семинарии[48], Технологическом институте и других учебных заведениях.

Значительное место в художественной деятельности П.Е.  Заболотского занимала иконопись. В Тихвинском крае в период  30-60-х гг. XIX века было построено заново и перестроено свыше полутора десятка каменных храмов, включая такие капитальные сооружения, как Михайловская и Петропавловская церкви, расположенные в торговых селах Окулово и Сомино на Тихвинской водной системе. Иконы письма Заболотского, особенно раннего периода, несомненно, были в местных церквях. За пределами Тихвинского края иконы его работы заняли достойное  место в иконостасе  церкви иконы Тихвинской Богоматери, построенной в 1854-1862 гг. по проекту архитектора А.Я. Андреева в Рождественском Сясьском погосте Новоладожского уезда (ныне с. Колчаново)[49].

В 1858 году академик П.Е. Заболотский исполнил иконы св. Александра Невского, св. цар. Александры и свт. Митрофана Воронежского в церкви Варвары Великомученицы в Шереметьевском дворце (домовая). Им также были написаны иконы для церкви св. Георгия на Загородном проспекте, хоругви для церкви Спиридона Тримуфунтского на Литейном проспекте, 12 месяцев в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга[50].

Неразрывной была связь художника с родным городом. В Тихвин он приезжал часто во все периоды жизни. Известно, что он снимал верхний этаж в доме расположенном на углу современных улиц Связи (№ 44) и Труда (№ 45) недалеко от старинной Соборной площади.[51] О семейной жизни художника известно мало. В его переписке, кроме сына Петра, упоминается дочь Наталья.

Во время одного из приездов в Тихвин Пётр Ефимович сделал рисунок «Вид Тихвинского монастыря», который позднее был гравирован Ухтомским и получил широкую известность. По утверждению краеведа И.П. Мордвинова у горожан находилось много портретов кисти художника. На одной из картин П.Е. Заболотского, хранящейся в Третьяковке, изображен один из выборных сословных руководителей города – «Тихвинский городской  голова» (1848 г.). Правда, некоторые исследователи отмечали, что портрет тихвинского городского головы сух и лишен индивидуального выражения[52].

28 февраля 1866 года Петр Ефимович Заболотский скончался. О месте его похорон сведений не имеется. Профессиональную деятельность отца продолжил Петр Петрович Заболотский, родившийся в 1842 году. Сыну академика, было гораздо легче делать свою художественную карьеру. Он успешно обучается в Академии художеств по классу исторической живописи. За участие в различного рода конкурсах в 1859-1861 гг. Петр Петрович получает две малых и две больших серебряные медали и малую золотую за полотно «Моисей источает воду из скалы» (1863. ГРМ).

В ноябре 1863 года П.П. Заболотский вошел в число четырнадцати лучших выпускников Академии художеств, которым было предложено принять участие в конкурсе на большую золотую медаль, проводившемся к 100-летию академии. Участников конкурса во главе с И.Н. Крамским не устроили положение о его проведении и предлагаемый сюжет конкурсной картины.  9 ноября 1863 года почти все конкурсанты заявили об отказе участвовать в конкурсе из-за неприятия их предложений по его проведению. Они также  подали прошения о выпуске их из Академии художеств и выдаче дипломов в соответствии с имеющимися у них наградами Академии (малыми золотыми медалями). Разразился грандиозный скандал.

Одним из четырнадцати отобранных конкурсантов был академист по классу исторической живописи Петр Заболотский. В силу невыясненных обстоятельств (возможно по настоянию отца), в отличие от своих товарищей, он заявил, что намерен участвовать в конкурсе. Совет Академии объявил П.П. Заболотскому, что конкурс при одном претенденте состояться не может. Через год он все же участвовал в конкурсе и провалился.[53] Позднее все прошения участников выступления были удовлетворены и вышедшим из Академии художеств были вручены дипломы классного художника второй степени. Бывшие академисты были приверженцами зарождающейся национальной школы реалистической живописи и организовали артель художников-передвижников.

Отступничество П.П. Заболотского не могло не отразиться на его творчестве. В то время как восемь участников «бунта», в том числе И.Н. Крамской, впоследствии получили почетное звание академика Академии художеств с присвоением чина надворного советника, Петр Петрович звание академика не получил, хотя очень надеялся получить его в связи с выполнением портрета императора Александра III в 1889 году. Высшее для него звание – художника первой степени - он получил ещё в 1866 году за картину  «Обращение князя Владимира в христианство» (1866. ГРМ)

Одним из лучших жанровых произведений П.П. Заболотского является ныне находящаяся в мемориальном музее-усадьбе художника Н.А. Ярошенко в г. Кисловодске картина «Уснула» (1867 г.), на которой изображена уснувшая девушка, перематывающая шерсть в поздний час. Авторство данной картины иногда приписывают отцу художника.

Произведения П.П. Заболотского разбросаны по различным музеям России и ближнего зарубежья. В Государственном Русском музее (ГРМ) находятся, помимо указанных выше, следующие картины: «Портрет генерала от артиллерии В.М. Шварца» (1875 г.), «Портрет Марии Федоровны, жены Александра III» (1883 г.), «Портрет Александра III» (1889 г.).

Во Владимиро-Суздальском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике находятся два портрета выполненные художником в 1878-1879 гг. На парных портретах изображены супруги Л.Л. Гейден и А.И. Гейден (Храповицкая). Слева и справа на портретах имеются идентичные подписи автора - ПЗаболотской, -  в которых буквы П и З переплетены. Подобными подписями художник отличал свои работы от работ отца. Портреты работы П.П. Заболотского поступили в музей в 1925 году из объемной художественной коллекции В.С. Храповицкого, ранее находящейся в имении Муромцево Владимирской губернии.[54]

Петр Петрович Заболотский был известен среди современников как мастер жанровых композиций и портретов. Обращение к другим направлениям живописи, в частности к пейзажу, не принесло особого успеха. В 1888 году он рисует картину с сюжетом близким к картине И.И. Шишкина «Сосновый бор в Вятской губернии», но данную картину пришлось «править» самому И.И. Шишкину.

П.П. Заболотский выполнял также заказы по написанию икон. В 1891-1897 гг. он пишет иконы для иконостаса храма Космы и Дамиана на Знаменской улице, бывшего домовой церковью лейб-гвардии Саперного батальона, а также пишет картины на библейские темы  для украшения его интерьера[55]. 

О последних годах жизни художника П.П. Заболотского известно очень мало. В некоторых изданиях год его смерти отмечен как  - не ранее 1916. В 1917 году он ещё числился в справочнике «Весь Петроград». Местом последнего проживания художника был дом № 1 на улице Ярославской в Санкт-Петербурге.

Российская земля была богата талантами. Свои работы отец и сын Заболотские выполняли с присущим им мастерством, которое вызывало интерес любителей и коллекционеров живописи. Последние приобретали работы для своих коллекций, а авторы произведений получали средства для собственного и семейного содержания. В последствии многие произведения отца и сына Заболотских попали в провинциальные музеи России, а лучшие работы поступили в Русский музей и Третьяковскую галерею. Капитальных работ о жизни и творчестве П.Е. и П.П. Заболотских пока ещё нет. В томах посвященных истории русского искусства им отводится несколько строк. Для жителей  Тихвина и окрестностей их имена имеют непреходящее значение в свете познания истории и культуры родного края.

 

Римские-Корсаковы в Тихвине.

В середине XIX века в уездном городе Тихвине появился на свет и здесь провел  детские годы великий русский композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков. К воинской славе Тихвина XVII века и почитаемого места нахождения общерусской святыни – иконы тихвинской Богоматери, добавилась широкая известность нахождения малой родины композитора с мировым именем.

Дом  на набережной речки Тихвинки, в котором родился композитор, был построен его дедом Петром Воиновичем Римским-Корсаковым.  Дед был примечательной личностью оставившей след в истории Тихвинского края. В молодые годы он служил в гвардии, но рано ушел в отставку и поселился в родовом имении Никольское. Его женитьба также напоминала детективную историю. Влюбившись в псковитянку Авдотью Яковлевну, дочь священника, и не получив разрешения на брак, он тайно увез её.[56] Рождающиеся один за другим вне брака сыновья были незаконнорожденными.

Петр Воинович  сближается с недалеким соседом по имению графом А.А. Аракчеевым. Данное обстоятельство подняло его авторитет среди местных помещиков, и он избирается предводителем дворянства Тихвинского уезда (1798-1800 гг.), а затем предводителем дворянства Новгородской губернии (1801-1804 гг.).

В июне 1798 года П.В. Римский-Корсаков был среди встречающих императора Павла I в Тихвине. Художник В.Истомин изобразил его в составе делегации дворян и чиновников в картине «Торжественное перенесение Тихвинской чудотворной иконы из ц. Рождества Богородицы в собор Успения 9 июня 1798 г.».  По ходатайству А.А. Аракчеева, и в силу именного высочайшего указа, данного 8 мая 1801 года, Сенат представил шести внебрачным сыновьям П.В. Римского-Корсакова «все права законным детям полагающиеся».  Позднее, 28 января 1806 года, в 6-ю часть дворянской родословной книги Новгородской губернии были внесены его «воспитанники Андрей, Павел, Николай, Михаил, Алексей и Петр»[57].

После окончания выборной гражданской службы Петр Воинович перебрался на постоянное проживание в г. Тихвин. Скончался он 20 сентября 1815 года. Его жена прожила ещё почти 21 год и скончалась 30 марта 1836 года.

Старший сын в семье - Андрей Петрович Римский-Корсаков - родился 7 августа 1784 года. Он получил домашнее образование и был определен в 1801 году на службу в Коллегию Иностранных дел, откуда вышел в первую отставку в 1803 году. В 1806 году он вновь поступил на гражданскую службу чиновником в Департамент Министерства юстиции под начальство сенатора О.П. Козодавлева. Под его покровительством Андрей Петрович служил свыше двух десятков лет, перейдя вместе с высокопоставленным земляком в Министерство внутренних дел.

За труды и усердие в 1808 году А.П. Римский-Корсаков награждается орденом св. Владимира 4-й степени, а в 1810 году орденом св. Анны 2-й степени. Он также продвигается в чинах: 1807 г. – коллежский асессор, 1811 год – надворный советник, 1817 год – коллежский советник.

Молодой энергичный чиновник неоднократно находился в длительных командировках, выполняя поручения министра внутренних дел О.П. Козодавлева. Годы шли, а личной жизни не уделялось большого внимания, пока в 9 октября 1818 года А.П. Римский-Корсаков не вступил в брак с княжной Екатериной Васильевной Мещерской. Брак оказался несчастливым, молодая жена скончалась 9 августа 1819 года и была похоронена в Москве на кладбище Донского монастыря.[58]

Спустя два года тридцатисемилетний чиновник А.П. Римский-Корсаков женился на девятнадцатилетней девушке Софье - внебрачной дочери орловского помещика полковника Василия Яковлевича Скарятина и его крепостной. Разница в возрасте не сказалась на семейных отношениях. 14 июля 1822 года в имении Скарятиных в селе Троицкое Малоархангельского уезда Орловской губернии у них родился сын Воин,  получивший данное имя  по семейной традиции. Счастливый отец уволился в отпуск на неограниченное время и поселился вместе со своей семьёй в селе Троицком на родине жены.

Через несколько лет семья А.П. Римского-Корсакова переехала в Тихвин, где в отцовском доме на набережной реки Тихвинки проживала его мать Авдотья Яковлевна и братья Павел,  Михаил и Петр. Коллежский асессор Павел Петрович Римский-Корсаков с 1815 года служил в Санкт-Петербурге секретарем при директоре Почтового департамента.[59] В 1820 году он выслужил чин надворного советника,[60] а в 1823 году вышел в отставку. По свидетельству современников он обладал хорошими музыкальными способностями. Безупречно исполнял многие произведения. Скончался  в 1832 году.

Другой из братьев отца композитора, подполковник Михаил Петрович Римский-Корсаков, имеющий серебряную медаль за 1812 год, в 1825 – 1827 гг. служил  полицмейстером судоходства по Тихвинской водной системе.[61] В  1828 году он был переведен в Свирское отделение судоходства в должности руководителя разъездной полиции.[62] Как отмечено в Провинциальном некрополе, М.Н. Римский-Корсаков скончался в 1836 году, будучи белозерским городничим и был похоронен на городском кладбище г. Белозерска.

Дядя композитора Николай Петрович Римский-Корсаков большую часть своей жизни находился на морской службе. Он принимал активное участие в Отечественной войне 1812 года. В 1823-1826 гг. совершил кругосветное путешествие на шлюпе «Предприятие» под командованием капитана О.Е. Коцебу.  В 1828-1829 гг. воевал с турками на Черном море. Дважды отличился в боях под Варной, за что получил звание капитана II ранга. В 1831 году ему было присвоено звание капитана I ранга.

Николай Петрович принимал участие в подавлении польского восстания 1830-1831 гг. 8 июля 1836 года получил звание контр-адмирала и был введен в свиту императора Николая I для особых поручений. В 1842 году он получает назначение помощником директора Морского кадетского корпуса, через год становится его директором и пребывает в данной должности до своей смерти 31 октября 1848 года. Был женат на Поликсене Ивановне Сухотиной. Детей не имел.[63]

Вскоре после переезда в Тихвин  состоялось знакомство Андрея Петровича Римского-Корсакова с поэтом А.А. Крыловым, с которым был уже дружен Павел Петрович. Результатом гостевых посещений поэта явилось появление в одном из альбомов Софьи Васильевны посвященного ей стихотворения А.А. Крылова, начинающегося строкой: «Вам дан судьбой удел небесный».

В 1827 году в Тихвине и Ладоге Андрей Петрович Римский-Корсаков встречался со ссылаемыми в Сибирь  декабристами М.Н. Муравьевым-Апостолом, А.А. Бестужевым-Марлинским,  М.С. Луниным, И.Д. Якушкиным, А.А. Бестужевым-Марлинским, Д.И. Завалишиным и другими.  Позднее в своих мемуарах все они выразили свою благодарность  за сочувственное отношение и оказанную помощь в передаче денег от родственников и от себя лично[64].

25 ноября 1827 года состоялось назначение Андрея Петровича Римского-Корсакова на должность новгородского вице-губернатора, в которой он пробыл до конца 1829 года.     Пост волынского гражданского губернатора Андрей Петрович Римский-Корсаков занял 6 апреля 1831 года. Одновременно он получает чин действительного статского советника, а 7 августа 1831 года награждается орденом св. Станислава 1-й степени. Увольнение с поста губернатора произошло 13 апреля 1835 года, вследствие «…участливого отношения к ссыльным полякам в Волынской губернии».[65]

В 1836 году Андрей Петрович поселяется в Тихвине в доме отца, в котором проживет до конца своей жизни. 30 марта 1836 года скончалась его мать - Авдотья Яковлевна.  Младший брат Петр Петрович – мелкий почтовый служащий г. Тихвина долгие годы будет жить вместе с семьей Андрея Петровича.

Через несколько лет в размеренной тихой спокойной жизни в провинциальном городке в семье пожилых супругов Римских-Корсаковых произошли существенные перемены. 8 марта 1844 года родился сын, названный Николаем или просто Никой. Ребенок был взят под плотную семейную опеку. Мальчик рос здоровым, и особого наблюдения за ним, со стороны тихвинского городского врача Дмитрия Гавриловича Карпинского, не требовалось.

29 января 1847 года дворянское собрание Новгородской губернии удовлетворило представление Андрея Петровича Римского-Корсакова о внесении его сына Николая в 6-ю часть дворянской родословной книги Новгородской губернии, что позднее (22 ноября 1855 г.) было утверждено указом Сената.[66]

Музыкальными способностями судьба не обделила Римских-Корсаковых. Прекрасно пел старинные народные песни брат отца Петр Петрович. Хороший слух был у матери Ники. В молодости она прекрасно играла на пианино, но потом бросила. Пела же она охотно, всегда несколько замедляя темп, отчего песня делалась задушевнее. Читал ноты с листа и легко запоминал пьесы наизусть старший брат Воин. Музыкальность и любовь к музыке были в семье привычны.[67]

В начальной главе  «Летописи моей музыкальной жизни» посвященной детским годам, проведенным в Тихвине, композитор писал: «Первые признаки музыкальных способностей сказались очень рано во мне. Ещё мне не было двух лет, как я уже хорошо различал все мелодии, которые пела мне мать; затем трех или четырех лет я отлично бил в игрушечный барабан в такт, когда отец играл на фортепиано.  Отец часто внезапно менял темп и ритм, и я сейчас же за ним следовал … Лет 6-ти меня начали учить игре на фортепиано. Взялась за это старая старушка, некто Екатерина Николаевна Унковская, соседка наша».

В круг общения семьи Римских-Корсаковых Тихвине входила семья Фель.  Композитор вспоминал о них как о «наших хороших знакомых». Глава семейства Феликс Михайлович Фель обосновался в Тихвине в 30-х гг. XIX века. Вначале он был учителем истории и географии в уездном училище, а после смерти почетного смотрителя уездных училищ Н.Н. Унковского, был избран дворянским собранием на данную должность. Её он исполнял  около двух десятков лет, и уже к 1851 году выслужил чин надворного советника.[68] Гувернантка семьи Фель – Ольга Никитишна – стала следующей учительницей музыки восьмилетнего Ники. От неё через полтора года способный мальчик перешел к бывшей ученице Ольги Никитишны – Ольге Феликсовне Фель.

Общими знакомыми семей Фель и Римских-Корсаковых была семья подполковника Ивана Антоновича Калисского  - управляющего Тихвинской водной системой. На вечерах в их доме, как вспоминал композитор, «…у них бывал инженерный полковник Воробьев, который считался в Тихвине хорошим пианистом. Мы игрывали увертюру «Отелло» в 8 рук»[69].

Детские годы, проведенные в маленьком уездном городе, оставили в памяти композитора неизгладимые впечатления своим колоритом провинциальной жизни и близостью к природе. С жизнью окрестных усадеб и деревень удалось познакомиться лишь во время трех поездок, когда семья гостила дважды в имениях Тимиревых, и один раз у  Бровцыных.  Иван Иванович Тимирев, владелец имений Бочево и Печнево, служил во флоте и в 1837 году вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта. Он был женат на Александре Николаевне Лупандиной, хозяйке Печнева, и имел трех сыновей и трех дочерей, в том числе Надежду – будущую писательницу Лесницкую, которая была старше Ники на два года.

Несмотря на музыкальные способности Ники, ни он и никто из членов его семьи не задумывался о его будущем на данном поприще. С момента осознания себя личностью Ника знал, что он будет моряком, и готовился к этому. Он старался во всем походить на старшего брата Воина, периодически появляющемуся в Тихвине и уделяющему мальчику особое внимание. Ника был полон гордости за брата, когда тот отправился в 1852 году в далекое путешествие к берегам Японии командиром шхуны «Восток» в составе эскадры адмирала Е.В. Путятина, где флагманом был фрегат «Паллада».

В конце июля 1856 года отец двенадцатилетнего Ники отвез его в Санкт-Петербург для поступления в Морской кадетский корпус. После сдачи экзаменов 20 августа 1856 года Ника был зачислен кадетом корпуса.

Окончательное прощание с Тихвиным Николая Андреевича Римского-Корсакова произошло в 1862 году, когда он приезжал на похороны отца.  Андрей Петрович Римский Корсаков скончался 19 марта 1862 года и похоронен на кладбище Тихвинского Богородицкого монастыря. На другой день после похорон его старший сын Воин Андреевич вместе с матерью Софьей Васильевной уехал в Санкт-Петербург. На следующий день в Санкт-Петербург уехал младший сын Николай Андреевич со своим дядей Петром Петровичем. Семья Андрея Петровича стала жить в Петербурге у Воина Андреевича, назначенного директором Морского кадетского корпуса.[70]  Дядя композитора, Петр Петрович Римский-Корсаков скончался в 1867 году. Мать композитора - Софья Васильевна пережила своего первенца сына Воина, который умер 4 ноября 1871 года, и скончалась 30 августа 1890 года. Похоронена на городском Смоленском православном кладбище.

Дом Римских-Корсаковых на набережной реки Тихвинки был продан в 1872 году. Новый владелец дома А.Н. Витмер сохранил дом без значительных перестроек. К столетию со дня рождения великого композитора (1944 г.) в нем был открыт  Дом-музей Н.А. Римского-Корсакова. Открытие музея в тяжелый период войны ещё раз свидетельствует об огромном вкладе композитора в сокровищницу русской музыкальной культуры, являющейся составной частью российского национального достояния.

 

***********